Встрёпанное темя кипариса
Прямо в поднебесье угодило,
Где качается в исцветшей выси
Солнечного дня паникадило.
Ветер сушит горечи и губы,
А драгун-трава сечёт долины.
У косого дачного прируба
Деревяннопёрый куст малины?
Вечерами сбитня золотого
Жду от кропотливого заката.
Всё летит клубок льняного слова
Со ступени наугад куда-то.
По тропинке белой известковой
Я свои зарницы проводила,
И отлился в конскую подкову
Круг перегоревшего светила.
Солнце в небе, как паникадило
Раскидало копьелучи в поднебесье.
Кипарису прямо в темя угодило,
Из исцветшей выси прямо здеся...
А за солнцем ветер разметался,
Дул так сильно, что засохли губы...
За травой в долине заховался,
От усилий пересохли трубы...
И малина, ветвью древопёрой,
Всё посечь тот ветер порывалась,
Словно экзекуторщик матёрый...
Только зря она в тот день старалась.
По тропинке белой, известковой
Я шагала, мяв в руке подкову,
Что у жеребчихи отобрала
Или оторвала, если к слову...
И вот этой самою подковой
Я слегка малину покромсала,
Отдохнув, с зарницею по новой,
Я малину даже покусала...
Всё отлилось бешеной малине,
Все страданья ветерка степного.
Пусть запомнит на века отныне
Коли вякнет, покусаю снова!