Вопросы с тегом «снадобье» · страница 2

какое выпить снадобье, чтоб забыть ОДИН фрагмент из своей жизни?

"Пороки входят в состав добродетели как ядовитые снадобья в состав целебных средств " (К. Прутков ) Есть у Вас пороки ?

Вот в сказках ведьма и баба яга, готовили снадобья,колдовали.Могли быть красавицами...почему же они такие старые и страшные?))))

Целебное снадобье
Спустя десять лет после шунтирования сердца писатель К. навестил хирурга, сделавшего ему операцию. Врач осмотрел пациента и, удовлетворенный осмотром, сказал:
- Ну, что же, хочу вас обрадовать, ваше сердце в порядке! Скажите, вы принимали что-нибудь эти годы?
- Принимал, – скромно ответил писатель.
- А что?
- Коньяк и виски.
- Идите, идите, голубчик! – с наигранным негодованием стал выпроваживать писателя из своего кабинета хирург.
- Доктор, а снадобье мне продолжать принимать

Целебное снадобье
Спустя десять лет после шунтирования сердца писатель К. навестил хирурга, сделавшего ему операцию. Врач осмотрел пациента и, удовлетворенный осмотром, сказал:
- Ну, что же, хочу вас обрадовать, ваше сердце в порядке! Скажите, вы принимали что-нибудь эти годы?
- Принимал, – скромно ответил писатель.
- А что?
- Коньяк и виски.
- Идите, идите, голубчик! – с наигранным негодованием стал выпроваживать писателя из своего кабинета хирург.
- Доктор, а снадобье мне продолжать принимать дальше или нет? – спросил на прощание, хитро улыбаясь, писатель.
- Принимайте, только в меру, – ответил ему также с улыбкой врач.

На Руси , кроме церковного ладона , было еще одно снадобье , равносильное священной вербе и свечкам "Страстной недели " ... О чем речь ?...

Какое снадобье применяете, чтобы до 100 лет дожить?

Мистические снадобья самые энергтъитеческие это пить кровь не чело века конечно, сделать на траве ретуальный танец, можно ванну из крови принять или облиться

учил социологию. там такой вопрос - Действия, совершаемые с целью повлиять на явления природы благодаря использованию колдовских снадобий, заклинаний или особых ритуалов:B) Магия. охренеть)

МНОГОВАТО НО ТЕМА::::ОДА НА СТАРОСТЬ
Все зубы выпали мои, и понял я впервые,
Что были прежде у меня светильники живые.
То были слитки серебра, и перлы, и кораллы,
То были звезды на заре и капли дождевые.
Все зубы выпали мои. Откуда же злосчастье?
Быть может, мне нанес Кейван удары роковые?
О нет, не виноват Кейван. А кто? Тебе отвечу:
То сделал бог, и таковы законы вековые.
Так мир устроен, чей удел – вращенъе и круженье,
Подвижно время, как родник, как струи водяные.
Что ныне снадобье

МНОГОВАТО НО ТЕМА::::ОДА НА СТАРОСТЬВсе зубы выпали мои, и понял я впервые, Что были прежде у меня светильники живые. То были слитки серебра, и перлы, и кораллы, То были звезды на заре и капли дождевые. Все зубы выпали мои. Откуда же злосчастье? Быть может, мне нанес Кейван удары роковые? О нет, не виноват Кейван. А кто? Тебе отвечу: То сделал бог, и таковы законы вековые. Так мир устроен, чей удел – вращенъе и круженье, Подвижно время, как родник, как струи водяные. Что ныне снадобьем слывет, то завтра станет ядом, И что ж? Лекарством этот яд опять сочтут больные. Ты видишь: время старит все, что нам казалось новым, Но время также молодит деяния былые. Да, превратились цветники в безлюдные пустыни, Но и пустыни расцвели, как цветники густые. Ты знаешь ли, моя любовь, чьи кудри, словно мускус, О том, каким твой пленник был во времена иные? Теперь его чаруешь ты прелестными кудрями, – Ты кудри видела его в те годы молодые? Прошли те дни, когда, как шелк, упруги были щеки, Прошли, исчезли эти дни – и кудри смоляные. Прошли те дни, когда он был, как гость желанный, дорог; Он, видно, слишком дорог был – взамен пришли другие. Толпа красавиц на него смотрела с изумленьем, И самого его влекли их чары колдовские. Прошли те дни, когда он был беспечен, весел, счастлив, Он радости большие знал, печали – небольшие. Деньгами всюду он сорил, тюрчанке с нежной грудью Он в этом городе дарил дирхемы золотые. Желали насладиться с ним прекрасные рабыни, Спешили, крадучись, к нему тайком в часы ночные. Затем, что опасались днем являться на свиданье: Хозяева страшили их, темницы городские! Что было трудным для других, легко мне доставалось: Прелестный лик, и стройный стан, и вина дорогие. Я сердце превратил свое в сокровищницу песен, Моя печать, мое тавро – мои стихи простые. Я сердце превратил свое в ристалище веселья, Не знал я, что такое грусть, томления пустые. Я в мягкий шелк преображал горячими стихами Окаменевшие сердца, холодные и злые. Мой слух всегда был обращен к великим словотворцам, Мой взор красавицы влекли, шалуньи озорные. Забот не знал я о жене, о детях, о семействе. Я вольно жил, я не слыхал про тяготы такие. О, если б, Мадж, в числе повес меня б тогда ты видел, А не теперь, когда я стар и дни пришли плохие. О, если б видел, слышал ты, как соловьем звенел я В то дни, когда мой конь топтал просторы луговые, Тогда я был слугой царям и многим – близким другом, Теперь я растерял друзей, вокруг – одни чужие. Теперь стихи мои живут во всех чертогах царских, В моих стихах цари живут, дела их боевые. Заслушивался Хорасан твореньями поэта, Их переписывал весь мир, чужие и родные. Куда бы я ни приходил в жилища благородных, Я всюду яства находил и кошели тугие. Я не служил другим царям, я только от Саманов*, Обрел величье, и добро, и радости мирские, Мне сорок тысяч подарил властитель Хорасана, Пять тысяч дал эмир Макан – даренья недурные. У слуг царя по мелочам набрал я восемь тысяч, Счастливый, песни я слагал правдивые, прямые. Лишь должное воздал эмир мне щедростью подобной, А слуги, следуя царю, раскрыли кладовые, Но изменились времена, и сам я изменился, Дай посох: с посохом, с сумой должны брести седые.

Лишь едва затихнет от сует уставший мир
На исходе маятного дня,
Шрамы на спине моей, исхлестанной плетьми,
Мучают и вдаль зовут меня

Выбиваю телом закопченное окно,
Расправляю черные крыла
И врываюсь в темень, где прощенное мной зло
За добро опять желает зла

По ночам над крышами один летать люблю,
Подразнить луну всегда был рад
Чувствую всей кожей, каждой клеточкой ловлю
Одичалый, злой кошачий взгляд

Где ж ты, Маргарита? Я не Мастер, но хочу,
С Воландом чтоб ты меня свела
Только до утра дорогой звездною лечу,
Утро отберет мои крыла

Только Дьявол нынче изболевшейся душе
Колдовское снадобье найдет
Только Сатана в коварном этом мираже,
Только Сатана меня спасет

Только он поможет, только он вдохнет в уста
То, с чем можно вытерпеть и жить
В горемычных этих, Богом проклятых местах,
Где добром не в силах дорожить!

Лишь едва затихнет от сует уставший мир
На исходе маятного дня,
Шрамы на спине моей, исхлестанной плетьми,
Мучают и вдаль зовут меня

Припомнить вам надо бы,
Какое Вишневский придумал нам снадобье?