Есть ли нравы у современного человека?

На протяжении длительного периода своей истории человечество исповедовало представления о нравственности, которые устойчиво передавались из поколения в поколение. Нравственность вообще понималась как традиция поддержания незыблемых норм и ценностей жизни. Поскольку большая часть населения из века в век была занята сельским хозяйством с его устойчивыми сезонными циклами, повседневная мораль доиндустриальных обществ оставалась стабильной. Развитие товарно-денежных отношений и промышленный переворот, произошедший в XVII в. , придали историческому процессу необычайно динамичный характер. В делах морали все труднее стало полагаться на то, «как делали наши отцы и деды» . Транспорт и информационные технологии XIX— XX вв. сделали мир еще более

открытым, на Земле почти не осталось изолированных сообществ, на чьи нравы не оказывали бы влияние нравы других людей.

Индустриальное (техногенное) общество столкнулось с многообразием моральных систем и их быстрой сменой. В результате традиционные механизмы передачи нравственного опыта были нарушены, стабильность и преемственность нравов стали проблемой, «отцы» и «дети» перестали понимать друг друга, и традиционная нравственность потеряла монополию на истину.

В современном многополярном мире сталкиваются разные традиции, а поскольку все они имеют право на существование, начинает казаться, что безразлично, как поступать. Раз нет вечной морали, то и в самой морали «нет ничего святого» , все ее ценности фальшивы, и их можно отбросить — такова позиция морального нигилизма. Казалось бы, он освобождает личность от оков, предоставляет возможность «делать, что хочешь» . Но вслед за этим встает вопрос: а чего, собственно, я хочу? Как я должен определить, что важно в жизни и что неважно? Если просто следовать своим повседневным склонностям, то ничего, кроме лени, пьянства и деградации обычно не получается. В результате человек оказывается не свободным, а дезориентированным, у него нет возможности обосновать свои поступки даже в собственных глазах (если никаких ценностей нет, то ничто в мире не ценно — ни то, чем я владею, ни то, чего я достиг, ни я сам) . Если же всерьез задуматься о том, в каком мире я хочу жить, то каждый, естественно, хочет жить среди порядочных, духовно богатых, интересных людей — таким образом восстанавливая в своем сознании некую систему ценностей. Оказывается, ценности нужны самому человеку, чтобы построить свою жизнь. Они могут быть различными, но должны давать ориентацию, направление развития.

Среди многих нравственных традиций можно держаться любой, но нельзя избегать выполнения каких бы то ни было обязанностей. Например, первобытная (патриархальная) и советская нравственные системы были основаны на принципе коллективизма, предпочтения общественных интересов интересам отдельного человека, а буржуазная — на принципе индивидуализма, т. е. противопоставления себя всякой общности людей. Можно показать, что они противоположны по содержанию, но и тот и другой принципы относятся к нравственности, прокладывают специфическую дорогу гуманизму и возвышению человека. В то же время оба эти принципа противостоят эгоизму. Эгоизм — это уже крайнее выражение индивидуализма; себялюбие, поведение, определяемое мыслью о собственной выгоде, пользе, предпочтение своих интересов интересам других людей. Поэтому эгоизм безнравствен. Таким образом, бывают люди разных моральных убеждений, но находящиеся «в поле морали» ; и есть люди безнравственные, которые нарушают правила нравственности, поступают вопреки им.

Моральный нигилизм опасен для общества, так как плодит людей с непредсказуемым поведением, которые, как ни странно, легко поддаются обработке какой-нибудь примитивной идеологией (фашистской, сектантской) . Кризис традиционной нравственности заставил человечество пересмотреть основу, на которой могут строиться взаимоотношения между людьми, уточнить меру гуманизма, которой будет определяться моральное и аморальное.