"…Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья.. . “Не стреляйте! - кричу я ему: - берегите заряд; мы и так его догоним”. Уж эта-молодежь! вечно некстати горячится.. . Но выстрел раздался, и пуля перебила заднюю ногу лошади; она сгоряча сделала еще прыжков десять, споткнулась и упала на колени Казбич соскочил, и тогда мы увидели, что он держал в руках своих женщину, окутанную чадрою.. . Это была! Бэла.. . бедная Бэла! Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал.. . Медлить было нечего: я выст¬релил в свою очередь, нау-дачу; верно, пуля попала ему в плечо, потому что вдруг он опу¬стил руку.. . Когда дым рассеялся, на земле лежала раненая лошадь, и возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хотелось мне его снять оттуда, да не было заряда готового! Мы соскочили с лошадей и кинулись к Бэле. Бедняжка, она лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями. Такой злодей: хоть бы в сердце ударил, а то в спину.. . самый разбойничий удар! Она была без памяти”.
Бэла умирает.
Но последний абзац посвящен не Бэле, не Печорину, а Максиму Максимычу. "Сознайтесь, однако ж, что Максим Максимыч человек достойный уважения?. . Если вы сознаетесь в этом, то я вполне буду вознагражден за свой, может быть, слишком длинный рассказ".
В этом очень важном окончании вдруг зазвучала ирония, да еще какая яркая. Лермонтов ставит под сомнение и задает читателю вопрос о том, что является ли штабс-капитан человеком достойным уважения?
бэла вышла замуж за Печорина и они жили долго и счастливо
Двойкой по литературе!
Да вы все древья