В формате чисто внутренних интересов Российской империи - скорее всего, нет.
Узурпатор с жалкими остатками Великой армии уже не представлял угрозы для России, да и тот урок, который он получил в России, Наполеон, скорее всего, хорошо усвоил - он был способный человек.
Но существовала еще Европа и европейские, то есть - внешнеполитические интересы Российской империи.
Вот для этого и нужны были заграничные походы.
Наполеон, потерпев поражение в России, еще вполне был способен на реванш (что и показали события под названием "100 дней")
Без участия России еще неизвестно, как бы развивались события после изгнания Наполеона за пределы империи - смогли бы Австрия и Пруссия с ним справиться самостоятельно, или Наполеон в очередной раз, собрав силы, обставил их, тем самым опять укрепившись.. . Но в при любом раскладе Россия (если бы не вмешалась) оставалась бы за бортом большой европейской политики.
А вот этого как раз и нельзя было допускать.
Таким образом предоставлялся шикарный случай вмешиваться на правах победителя в европейские дела, и не просто вмешиваться, а еще и руководить ими.
Царю было необходимо"заслужить" всемирное одобрение аншлюса Польши. Все наши цари стремились овладетьхоть какой-то западной провинцией, чтобы считаться европейским монархом, а не "богдыханом Азии".
Ну, Михаил Илларионыч и не хотел переходить границу, но вот умер он к тому времени. И не надо тут все идеализировать: окончательно Наполеона добили все-таки англичане, а не русские
Конечно. И даже этого оказалось мало - ведь он
сбежал из ссылки и устроил новую резню.
А что, тогда кто-то кого-то спрашивал? Это нам легко рассуждать.
Пр сути, преследование Наполеона - это личный каприз Александра I. Императору не хотелось выглядеть триумфатором, поэтому к советам Кутузова он не прислушивался. Особых политических территориальный приобретений поход на Париж не принес. Более того, император не учел, что показывая русским солдатам и офицерам европейский образ жизни и мыслы, нужно тотчас же приступать к реформам у себя в стране. Однако за последовавшие 17 лет до кончины 1825 иператор ни о каких реформах не помышлял. Закончилось это восстанием декабристов, причем ветераны Отечественной войны оказались по разные стороны баррикад.