Какие выводы сделал Достоевский во время каторги?

4 года Достоевский читает на каторге одну книгу - Евангелие, подаренную ему в Тобольске женами декабристов - единственную книгу разрешенную в остроге. Постепенно рождается «новый человек» , начинается «перерождение убеждений» . Четыре года страданий невыразимого, бесконечного явились поворотным моментом в духовной биографии Достоевского. Не тяжелый каторжный быт, не ужасы каторги больше всего потрясли Достоевского. Больше всего поразил писателя тот факт, что острожники с ненавистью встретили их - дворян - за их атеизм, за их безверие, за бунт, за стремление свергнуть царя. Ими, верующими в бога, любящими царя, всякий бунт воспринимался как барская затея.

Этот вывод писателя не всегда совпадал с реальной «идеологией» и «практикой» острожников, но он искренне и окончательно поверил в это совпадение, и это, наряду с чтением евангелие, имело решающее влияние на перерождение убеждений Достоевского. И он был, пожалуй, единственным среди всех петрашевцев, кто «в каторге между разбойниками в четыре года отличил, наконец, людей» , как признавался сам в том же первом после каторжном письме к брату: «Поверишь ли, есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото. И не один, не два, а несколько. Иных нельзя не уважать, другие решительно прекрасны… Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров! Я сжился с ними потому, кажется, знаю их порядочно… Что за чудный народ. Вообще время для меня не потеряно, если я не узнал не Россию, так народ русский хорошо, и так хорошо, как, может быть, не многие знают его» .

Постепенно расшатывалась старая «вера» , незаметно вырастало новое мировоззрение. В «дневнике писателя» Достоевский признаётся: «Мне очень трудно было бы рассказать историю перерождения убеждений - разве может быть во всей области литературы, какая - нибудь история, более полная захватывающего и всепоглощающего интереса? История перерождения убеждений - ведь это и прежде всего история их рождения. Убеждения вторично рождаются в человеке, на его глазах, в том возрасте, когда у него достаточно опыта и проницательности, чтобы сознательно следить за этим глубоким таинством своей души.

«Перерождение убеждений» началось с беспощадного суда над самим собой и над всей прошлой жизнью. «Помню, что во время, - писал впоследствии Достоевский о своей каторге, - несмотря на сотни товарищей, я был в страшном уединении, и я полюбил, наконец, это уединение. Одинокий душевно, я пересматривал всю прошлую жизнь, перебирал всё до последних мелочей, вдумывался в моё прошлое, судил себя неумолимо и строго и даже в иной час благословлял судьбу за то, что она послала мне это уединение, без которого не состоялся ни этот суд над собой, ни этот суд над самим собой, ни этот строгий пересмотр прежней жизни. И какими надеждами забилось тогда моё сердце! Я думал, я решил, я клялся себе, что уже не будет в моей будущей жизни тех ошибок, ни тех падений, которые были прежде… Я ждал, я звал поскорее свободу, я хотел испробовать себя вновь на новой борьбе…