⇢ Одиночество – единственное место, где еще можно проповедовать Христа?
Одиночество – единственное место, где еще можно проповедовать Христа?
Обычное дело, я получил приглашение к дружбе. Я могу ее принять, это нетрудно. Но в моем списке есть Виктор Стоплянский, Александр Калинин, Татьяна Лунная, Ираида Кохановская, Иван Васильевич, Арутюн Айрапетов, Зинаида Харитонова, Константин Марсов, Дядя Рома, Пяльцы Небесная, Светлана Махиня, Галина Островская, Андрей Вдовин, Юрий Гречушкин, Наталья Кузнецова, Наталья Максименко-Григорьева, Ирина Головчук, Татьяна Лиственная, Ольга Матвеева, Ганеш, Валентин Стариков, Александра Пушкарева, Татьяна Жадан, Многоликая, Екатерина Клекель, Иван Парусов, Наталья Рус, Божена, Татьяна Кондрашова, Любовь Антонец, Павел Кузнецов и еще около 100 - все эти фамилии я выписал, потому что впервые только что увидел. Я забыл, когда и зачем я согласился на дружбу с этими людьми. Уверен, что забыли и они.
Перелистывая записную книжку, замечаю, что не помню сотни имен. Почему? Большая часть знакомств не имеют никакого смысла, т. е. отношения к нашей судьбе. Допустим, в моей записной книжке появится еще одно имя. Допустим, оно появится в вашей. Допустим, мы признались, что не испытываем друг ко другу агрессивных чувств. Допустим даже то, что мы поразмыслили, и даже поняли о себе, что именно с такого признания и начинаются агрессивные чувства. Допустим, что мы даже сумели посмеяться над курьезным устройством человеческой психики, и решили не поддаваться настороженности и глупым рефлексам вражды. Что дальше? Дальше мы выясним, что вы, к примеру, – верующий мусульманин. Я выскажу глубокое уважение к этическим нормам ислама. Но вам будет мало уважения. «Ислам – это не внутренняя религия мусульман, ислам считает себя религией всех! »
Верующие все - милые, добрые люди. Порой даже думаешь: неужели? Неужели возможно вычленить и выбросить из человека его агрессивность? Знакомясь ближе, понимаешь: агрессии хоть отбавляй. Я не против религии, любой религии, я против экспансии религии. Потому что, когда встаешь на пути экспансии, она превращается в агрессию. И вот меня закидывают бесконечными богоугодными текстами, причем, тексты эти, как правило, скучны, требуют многих дней для прочтения, не говоря об изучении. Выясняется, что до сих пор я думал не то, что должен был думать. Думать вообще не надо себя утруждать. Надо иметь правильные этические рефлексы. Я должен раз и навсегда, увидев короткую юбку девушки, представлять ее в аду. Я должен всякий раз, доставая сотовый телефон, вспоминать, что мог бы столь же часто достать Коран. Я должен помнить, что мне следует испытывать страх за совершенные мной грехи уже потому, то ни разу не плакал, вспоминая о том, как неблагодарен и жесток к Аллаху, который мне грехи простил. И, хотя именно в данный момент мне надо срочно пересчитать по формуле Котельникова сопротивление стрелы автокрана на скручивание, я должен обязательно совершить намаз. Но оно того стоит. Потому что как только ты, наконец-то, заменишь способность размышлять на правильную систему этических рефлексов, пройдешь фэйс-контроль - получишь клубную карточку клуба «Рай» .
Я не против этических рефлексов, это очень хорошие рефлексы, когда они касаются поддержки, взаимовыручки, короче говоря, да будут хорошо развиты этические рефлексы в рамках отношений сострадания, дружбы и любви. Беда в том, что верующие не только не развивают друг у друга дружеских рефлексов, как раз напротив, они часто заняты становлением рефлексов этической враждебности. Те же юбки, что приводят гусар в восторг, приводят их в неистовое негодование. Каждый аборт они возводят в степень убийства. Помышление о грехе уравнивается с совершенным грехом. Кругом сплошной дьявол. Шаг влево – шаг вправо – озеро горящей серы. И это представление происходит на сцене, а над сценой плакат: добро пожаловать в клуб «Рай» .
Агрессия – это единственный феномен, заслуживающий интереса психолога. Агрессия рвется наружу. Агрессия использует любой повод для нападения. Унижать можно всё. И всех. Лысых за лысину, длинноволосых за патлы, рыжих, блондинов, брюнетов, высоких, низких, худых, толстых, русских, нерусских, любой народ по признаку национальности, любой пол по признаку пола, любого обладателя пола по признаку силы полового влечения, («Импотент» ! «Шлюха»!) , гетеросексуалов, гомосексуалистов, верующих, атеистов, коммунистов, капиталистов. Любое убеждение, любой идеал – это повод для насмешки, а потом и прямой агрессии на уничтожение. Видя, как легко оплевывается любой идеал, юное создание решает сделать ставки на этический нигилизм. Ах, дорогое юное существо, отсутствие идеалов можно вообще давить босой жопой!
Агрессия одинакова темна, но всем кажется, что только у них она приняла форму светлой борьбы за справедливость. Человек человеку агрессор. Боюсь, что даже моя война против агрессии – тоже форма агрессии. Назовите мне хоть один идеал, который нельзя оплевать. Допустим, это Христос? Да бросьте, это же самый оплеванный персонаж мировой агрессии! Будда? Вы просто пока не в курсе. Он тоже оплеван. В Магомета боязно плевать публично – вокруг него стоят шахиды в поясах смертников. Но это не значит, что в него не плюют приватно. В мире нет АБСОЛЮТНО НИЧЕГО, кроме разнообразных форм агрессии. Заметьте, что даже фраза «Прощай, жестокий мир! » - звучит смешно, то есть, агрессия ничуть не сокрушается по поводу своей несправедливости. Ты пришел в жестокий мир, чтобы драться. Хорошо. Я понял. Пришел. Жестокий мир. Драться. Но зачем драться? ! Но так как драться, в сущности, незачем, уничтожим опасного диссидента, чтобы от увлекательного процесса не отвлекал.
Видимо, азарт повышает болевой барьер, а повышение болевого барьера достигается при помощи нейротрансмиттеров, аналогичных морфину, следовательно, азарт может порождать наркотическую зависимость. Неужели, правда? Неужели все мы – наркоманы агрессии? Первыми, кто подтвердит эту мысль, станут те, кто напишет: «Вот дурак! В жизни такого бреда не читал! » То есть, те, кто проявит агрессию.
Выход видится в схиме. Исход из мира. Реально я давно вышел из мира. И только виртуально возвращаюсь в его злую толчею. Реально я ушел от всех друзей-врагов и встречаюсь с людьми только в автобусе, где они, к счастью, взаимно не хотят встречаться со мной. Одиночество - единственное место, где кончилась бы агрессия, если бы не воспоминания прошлого. Одиночество – единственное место, где еще можно проповедовать Христа, пытаясь сочинить повесть, как я сумел полюбить своих забытых врагов.
