Это божий промысел? или наказание? Встретить человека-так похожего на тебя..

А кто вы? И уверены ли вы в том, что вы - это именно вы, а не то, что нарисовали на стене районные хулиганы? Уверены, что вы - это вы, а не те объявления и афиши, которыми заклеили пустую рекламную тумбу? Как вы вообще узнали о том, что вы - это вы? В вас требовательно проявлены ваши инстинкты, вы знаете точно, что это не кто-то, а именно вы хотите спать, есть, пить, дышать. Но ваши инстинкты на самом деле стандартные продукты всего человеческого вида, а с точки зрения вегетарианцев - вообще всех млекопитающих и даже рыб, и даже насекомых, и вообще всех существ, наделенных нервной системой.

Итак, вы заключили, что вы - это вы только исходя из того, что в вас нервничает нервная система. Но не вы ее автор, вы лишь ее носитель, вам дан этот биологический скафандр для существования в местных условиях - напрокат, и вы - не ваша нервная система. Вы - не ваши руки и ноги, не ваше туловище, не ваша голова и не ваш мозг. Вы существуете, не обладая ни единым атрибутом существования. Так существуете ли вы вообще, чтобы иметь наглость утверждать, что встретили человека, похожего на себя?

Я спрашиваю себя: существую ли я? И понимаю, что это не я задаю себе этот вопрос, а условный рефлекс, навязанный мне мимолетным знакомством с Беркли. Будь я водителем маршрутки, в которой этот вопрос приходит ко мне в голову, я бы никогда не дошел до жизни такой, чтобы подобные вопросы приходили мне в голову. Если бы я был книгой, я бы точно знал, что я не мог сам себя написать. Допустим, то, что люди воспринимают как меня - на самом деле сложное алгебраическое преобразование самых невероятных, замеченных, а что еще хуже - незаметных влияний на меня. Тогда я не творец, а продукт. Тогда я не изготовитель, а изделие. Тогда моя личность - мозаика, искаженная топологией моего типа нервной системы. Я нервное шасси, я - только тип нервной системы, скорость протекания нервных импульсов, я невероятен, как узор калейдоскопа, но стеклышки, складывающие узор, и система трех зеркал остается одними и теми же.

Велика ли ценность калейдоскопа, то есть, именно данного, а не того, который мы купили в прошлом году и разбили на Новый год, или того, который купим завтра, взамен разбитого сегодня? Человечество может насчитывать 7 000 000 000 калейдоскопов, а может только
1 000 - какая разница, если везде в принципе одинаковые стеклышки складываются в одинаково дурацкие созвездия? К тому же это цитата из "Базельских колоколов" Луи Арагона, которую я пытаюсь выдать за собственную мысль.

Повторение, повторение, мы - только куклы, набитые ватой, вывалившейся из других кукол, которых делали до нас и которых сделают после нас из той же ваты - и это тоже цитата из "Шума и ярости" Фолкнера, монолог Квентина. Даже рассуждение о вате - та же самая вата. Так быть или не быть? - тоже не вопрос, а только условный культурный рефлекс, за которым стоит монолог Гамлета. Человек - это калейдоскоп реминисценций, хотя бы уже в силу того, что он говорит на языке, которому обучен, и мыслит мыслями, которым научен считать их умными. Или смелыми. Или дерзкими. Или ядовитыми - потому что чем больше людишек ты отравишь, тем лучше. Или тем хуже. Нет никаких критериев, потому что нет меня самого, есть куча, дай бог, чтобы не навозная, случайный конгломерат, ахинея, белиберда, абракадабра, носителя которой через 30-40 лет сожгут в местном крематории, а пепел развеют над выразительным пейзажем бухты с восточной стороны острова Путятина.

И даже легкий налет кокетливой грусти, которым я присыпаю свой монолог, подобно кондитеру, украшающему свой печальный торт, "Торт Печали № 147" - тоже заёмная музыка, тональность которой я уловил читая, кажется, "Над пропастью во ржи". Так кто именно умрет, когда умру я? И кто умрет, когда умрете вы? Никто не умирает, все остается на этой великой культурной помойке, как остаются и вечные бомжи, вечно копающиеся на этой всемирной и вечной свалке бомжей.