напишите цитаты о находчивости Хлестакова ( Н. В. гоголь, Ревизор) В. гоголь, Ревизор)

Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит — нет, чёрт возьми, не проходит.
Жаль, что Иохим [3] не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чёртом под крыльцо к какому-нибудь соседу помещику, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею… Воображаю, как бы все переполошились: «кто такой, что такое? » А лакей входит: (вытягиваясь и представляя лакея) «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять? »
Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! Со мной не советую…
Боже мой, какой суп! Я думаю, ещё ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла.
Это топор, зажаренный вместо говядины.
Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
…Я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Привыкши жить, comprenez vous[4], в свете — и вдруг очутиться в дороге: грязные трактиры, мрак невежества.
С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин? » — «Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то все… » Большой оригинал.
…а там уж чиновник для письма, эдакая крыса, пером только: тр… тр… пошёл писать [5].
Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро» [6], «Роберт-Дьявол» [7], «Норма» [8]. Уж и названий даже не помню. И все случаемся не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь» . Думаю себе, пожалуй, изволь, братец! И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Всё это, что было под именем барона Брамбеуса [9], «Фрегат Надежды» и «Московский телеграф» [10]… всё это я написал.
На столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе! [11]
Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я.
И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!
Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…
Вздор — отдохнуть. Извольте, господа, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа, хорош… Я доволен, я доволен. (С декламацией. ) Лабардан! Лабардан! [12]
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? Даже вспотел.
Со мной престранный случай: в дороге совершенно издержался. Нет ли у вас денег взаймы, рублей четыреста?