поэтическая индивидуальность тютчева

В современном тютчеведении все больше внимания уделяется новому осмыслению единства лирического наследия поэта. При исследовании сущности и своеобразия этого единства особенно важна категория авторской субъективности. В произведении автор «присутствует» прежде всего как носитель того или иного представления о мире, таким образом его творчество в целом выступает воплощением определенной концепции. Споры о философской концептуальности тютчевской поэзии природы во многом обусловлены спецификой лирики как литературного рода. Некоторые литературоведы отказываются «переводить» поэтический образ на язык понятий, исходя из того, что в лирическом произведении экспрессия предстает как доминирующее начало. Однако необходимым условием научной интерпретации как отдельного произведения, так и творческого контекста является обращение к их идейно-смысловой стороне, осуществляемое на понятийно-логическом языке.
Начиная с известной статьи Н. Некрасова "Русские второстепенные поэты" и вплоть до наших дней литература о его жизни и творчестве не перестает расти.
К 1973 г. , согласно указателю И. А. Королева и А. А. Николаева, она насчитывала 2585 названий. Среди них -несколько десятков превосходных работ, знакомство с которыми необходимо каждому, кто интересуется творчеством поэта'. О Тютчеве сказано много, и много сказано хорошо. Однако, знакомясь с богатой тютчевианой последних трех десятилетий, нетрудно заметить, что в фундаменте
ее лежат небольшие по объему труды трех авторов: Л. В. Пумпянского, Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова. Статья Л. В. Пумпянского "Поэзия Тютчева", опубликованная в сборнике "Урания: Тютчевский альманах" в 1928 г. , обосновала подход ко всему поэтическому наследию Тютчева как к единому тексту, парадигме вариантов глубинной смысловой структуры. "Замечательной чертой поэзии Тютчева, - писал Л. В. Пумпянский, - является обилие повторений, дублетов. Их роль в его творчестве тем более велика, что и без этого небольшое число его стихотворений при внимательном анализе еще суживается, оказывается системой, слагающейся из весьма немногих тем; каждая тема повторена несколько раз с сохранением всех главных отличительных ее особенностей". И далее: "Вся небольшая книжка стихов Тютчева представится системой нескольких таких "гнезд", которые, если бы были расположены в порядке развития одной (романтической) идеи, дали бы полную, хотя и крайне сжатую систему теоретического
романтизма"'. Л. В. Пумпянский выделил основные темы Тютчева, как они виделись исследователю, с явной ориентацией на философскую систему Шеллинга, в которой он видел квинтэссенцию "романтической метафизики, которая всегда стремилась одним грандиозным мифом охватить и природу и человечество"
К теме человеческой личности Тютчев относился со страстью, естественной для просвещенного русского, испытавшего режим Аракчеева, потом императора Николая. Стихи, написанные Тютчевым по поводу его наездов в Россию, всегда об одном и том же: как мало жизни и движения в родной стране, в каком загоне находятся здесь человек и его инициатива. Юным студентом Тютчев говорил Погодину: «в России канцелярия и казарма» , «все движется около кнута и чина» . В зрелых стихах он пишет о «сне железном» , которым все спит в империи царей (сравни с «зимой железной» в стихотворении о декабристах) . «Человек лишь снится сам себе» , – говорит Тютчев о российской действительности. Он ощущает мертвенный покой; всех и вен умышленно содержат в скудости, проявления жизни похожи на «лихорадочные грезы» . Были трагические жалобы на социальную несудьбу России у Пушкина, потом у гоголя. Жалобы Тютчева одного источника с ними.
Личную свободу, возвещенную буржуазными революциями, Тютчев воспринял жадно. В 20-х годах, после смерти Байрона, Тютчев воскрешает байронические темы. Тютчев снова трактует тему личности с первозданной остротой и смелостью.
Лирика Тютчева в отношении личности, трудностей и парадоксов ее судьбы предвосхищает позднейшее – роман Достоевского и Л. Толстого.