Сквернословящих можно приблизительно разделить на две массовые категории. Одна — те, которым мат служит по преимуществу выхлопной трубой для разного рода чувств. Злоба, досада, растерянность, смятение… Есть и те, которые таким способом, за неимением иных, выражают одобрение, восторг, изумление, даже нежность. Как бы искренность, как бы свобода…
Другая категория — матерящиеся всего лишь по той простой причине, что такой стиль принят в их среде общения. Без мысли и даже без чувства. Всего лишь сигнальные связи, знаки отождествления: «Мы все свои» . Визитные карточки.
Интересно, что действительно аморальные люди, развратники, даже в матерящейся среде не сквернословят почти никогда. Для большинства сквернословящих мат не связан с тем, к чему он буквально относится и что задевает тех, кто ощущает его как нечто отвратительное. Всего лишь способ общения и самовыражения, подобно оздоровительному мероприятию свиней — грязевым ваннам. Даже когда очевидно намерение оскорбить, нецензурные слова используются не в их исконном значении (слово «сука» с этой точки зрения очень показательно) , а в символическом.
Одна из загадок человеческой психологии. Ключ к ней таится в древних табу — в «общественном подсознании» , наследуемом нами с тех времен, когда речь была средством магии. Потребность в таких табу, как в словесных визитных карточках, кочует из рода в род и связана со всегдашней нашей потребностью отделять своих от чужих. Кстати сказать, далеко не во всех языках «неприличие» связано с полом и телесными отправлениями; что «грязно» , а что «чисто» зависит от сложившейся системы условностей. История языка открывает нам, что слова и целые обороты попадают под табу не сразу, а в результате долгого и сложного дрейфа значений, смещений смысла (как например, ругательство на букву «б» , ранее бывшее совершенно рядовым словом) . Происходит и обратное: запрещенные слова таинственным образом реабилитируются, получают прописку в словаре…