Как дать характеристику рассказчику в повести "Выстрел"?

В "Выстреле" рассказ ведется от первого лица, подполковника И. Л. П.
Рассказчик не только знает обычаи и нравы офицерской среды, но усвоил ее понятия о чести, о храбрости. Весь словесный строй его рассказа основан на сжатой и точной фразе, характерной для военного человека, лишенной эмоционального оттенка, кратко, даже суховато передающей лишь самую суть, внешнюю сторону событий, свидетелем которых являлся "подполковник И. Л. П. ". Пушкин не "оснащает" рассказ подполковника какой-либо специфической, "офицерской" лексикой. Профессиональный словарь вкраплен очень редко, незаметно, не выпячиваясь на фоне всей языковой системы (манеж, "сажать в туза").
Повесть «Выстрел» отличается многоуровневой композицией, которую создают несколько рассказчиков и сложно построенный сюжет. Сам А. С. Пушкин находится на верхней ступени композиционной лестницы. Но право стать автором он как бы передает Ивану Петровичу Белкину, именно поэтому и называет свои сочинения, куда входит и «Выстрел», «Повестями Белкина». Содержание повести было передано ему людьми, которые были свидетелями всего случившегося или имели хотя бы какое‑то отношение к тем, с кем все это произошло. С одной стороны, все описанные события напрямую соотносятся с правдой жизни. Но, с другой стороны, сюжет может быть очень сильно искажен, потому что в итоге передается третьими лицами. Система отношений, через чьи руки «прошла» повесть, напоминает по своему строению пирамиду.

Организация «мнимого» авторства приводит к созданию многоуровневого текста, что позволяет шире и глубже охватить действительность, описать нравы и жизнь, судьбы и устремления героев.

Непосредственным рассказчикам небезразлично то, о чем они говорят. Случившиеся события могли произойти с любым близким им по социальному статусу человеком. Имена рассказчиков и героев повести (за исключением Сильвио), а также место действия не названы, что подчеркивает художественный размах повести, расширяющейся до пределов почти всей России.

В "Выстреле" рассказ ведется от первого лица, подполковника И. Л. П.
Рассказчик не только знает обычаи и нравы офицерской среды, но усвоил ее понятия о чести, о храбрости. Весь словесный строй его рассказа основан на сжатой и точной фразе, характерной для военного человека, лишенной эмоционального оттенка, кратко, даже суховато передающей лишь самую суть, внешнюю сторону событий, свидетелем которых являлся "подполковник И. Л. П. ". Пушкин не "оснащает" рассказ подполковника какой-либо специфической, "офицерской" лексикой. Профессиональный словарь вкраплен очень редко, незаметно, не выпячиваясь на фоне всей языковой системы (манеж, "сажать в туза"). Эти жаргонизмы выступают в одном ряду с карточными терминами ("понтер", "обсчитаться"). Но самый строй краткой, несколько отрывистой фразы, энергичная интонация рисуют человека, привыкшего командовать, не любящего долго распространяться, ясно, четко формулирующего мысль. Уже первые энергичные фразы как бы задают тон всему повествованию: "Мы стояли в местечке***. Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире: вечером пунш и карты".
В то же время рассказчик – не ограниченный офицер-службист, а человек образованный, начитанный, разбирающийся в людях, имеющий "от природы романтическое воображение". Вспомним его рассказ об отношении к Сильвио окружающих после инцидента с поручиком Р*** и его признание: "…один я не мог уже к нему приблизиться". Именно поэтому Сильвио в беседах с ним оставлял свое злоречие, именно поэтому ему одному правдиво открыл историю своей прошлой жизни. Подполковник часто прибегает к литературно-книжным оборотам: "Имея от природы романическое воображение, я всех сильнее прежде сего был привязан к человеку, коего жизнь была загадкою и который казался мне героем таинственной какой-то повести". Отсюда усложненный синтаксис и книжные архаизмы: "коего", "сего" и т. д.
Подполковник И. Л. П. – человек трезвый и рассудительный, приученный жизнью реально смотреть на вещи. Но в молодости под влиянием своего "романтического воображения", он готов был смотреть на мир глазами Марлинского и его героев. Образ Сильвио – сродни героям Марлинского.
Но в реалистическом освещении он выглядит иначе – жизненнее и сложнее. Образ Сильвио кажется рассказчику "литературным" вследствие его бытовой исключительности и вследствие далекости его характера от характера самого рассказчика. Таким образом, в "Выстреле" рассказчик выступает, как контрастирующий с образом главного героя (Сильвио) характер, как повествовательная призма, обостряющая и подчеркивающая романтические рельефы образа Сильвио реалистическим стилем бытового окружения.
Рассказчик, владелец бедной деревеньки, во второй главе предстает тем же умным наблюдателем жизни. В его рассказе о себе и об окружающей деревенской поместной жизни, о графе мы слышим уже другие нотки, чем в рассказе о Сильвио и об армейской среде. С грустной иронией говорит он о себе, о своей одичалой застенчивости, робости.
Повесть "Выстрел"– первая социально-психологическая повесть в русской литературе; в ней Пушкин, предвосхищая Лермонтова, его роман "Герой нашего времени", нарисовал психологию человека путем многостороннего изображения: через его поступки, через поведение, через восприятие его окружающими и, наконец, через его самохарактеристику. В то же время в этой повести Пушкин воплотил мысль, что характер человека не есть нечто раз навсегда данное.
Пафос повести Пушкина – не только в глубине психологического раскрытия характеров. Тревожное начало придают повести и те исторические связи и ассоциации, которые она вызывает.
Проникнутая пафосом преддекабристских лет, повесть Пушкина "Выстрел", рассказывающая о русской жизни до 1825 года и о судьбе трех офицеров, таит последекабристские мысли и

В "Выстреле" рассказ ведется от первого лица, подполковника И. Л. П.
Рассказчик не только знает обычаи и нравы офицерской среды, но усвоил ее понятия о чести, о храбрости. Весь словесный строй его рассказа основан на сжатой и точной фразе, характерной для военного человека, лишенной эмоционального оттенка, кратко, даже суховато передающей лишь самую суть, внешнюю сторону событий, свидетелем которых являлся "подполковник И. Л. П. ". Пушкин не "оснащает" рассказ подполковника какой-либо специфической, "офицерской" лексикой. Профессиональный словарь вкраплен очень редко, незаметно, не выпячиваясь на фоне всей языковой системы (манеж, "сажать в туза"). Эти жаргонизмы выступают в одном ряду с карточными терминами ("понтер", "обсчитаться"). Но самый строй краткой, несколько отрывистой фразы, энергичная интонация рисуют человека, привыкшего командовать, не любящего долго распространяться, ясно, четко формулирующего мысль. Уже первые энергичные фразы как бы задают тон всему повествованию: "Мы стояли в местечке***. Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире: вечером пунш и карты".
В то же время рассказчик – не ограниченный офицер-службист, а человек образованный, начитанный, разбирающийся в людях, имеющий "от природы романтическое воображение". Вспомним его рассказ об отношении к Сильвио окружающих после инцидента с поручиком Р*** и его признание: "…один я не мог уже к нему приблизиться". Именно поэтому Сильвио в беседах с ним оставлял свое злоречие, именно поэтому ему одному правдиво открыл историю своей прошлой жизни. Подполковник часто прибегает к литературно-книжным оборотам: "Имея от природы романическое воображение, я всех сильнее прежде сего был привязан к человеку, коего жизнь была загадкою и который казался мне героем таинственной какой-то повести". Отсюда усложненный синтаксис и книжные архаизмы: "коего", "сего" и т. д.
Подполковник И. Л. П. – человек трезвый и рассудительный, приученный жизнью реально смотреть на вещи. Но в молодости под влиянием своего "романтического воображения", он готов был смотреть на мир глазами Марлинского и его героев. Образ Сильвио – сродни героям Марлинского.
Но в реалистическом освещении он выглядит иначе – жизненнее и сложнее. Образ Сильвио кажется рассказчику "литературным" вследствие его бытовой исключительности и вследствие далекости его характера от характера самого рассказчика. Таким образом, в "Выстреле" рассказчик выступает, как контрастирующий с образом главного героя (Сильвио) характер, как повествовательная призма, обостряющая и подчеркивающая романтические рельефы образа Сильвио реалистическим стилем бытового окружения.
Рассказчик, владелец бедной деревеньки, во второй главе предстает тем же умным наблюдателем жизни. В его рассказе о себе и об окружающей деревенской поместной жизни, о графе мы слышим уже другие нотки, чем в рассказе о Сильвио и об армейской среде. С грустной иронией говорит он о себе, о своей одичалой застенчивости, робости.
Повесть "Выстрел"– первая социально-психологическая повесть в русской литературе; в ней Пушкин, предвосхищая Лермонтова, его роман "Герой нашего времени", нарисовал психологию человека путем многостороннего изображения: через его поступки, через поведение, через восприятие его окружающими и, наконец, через его самохарактеристику. В то же время в этой повести Пушкин воплотил мысль, что характер человека не есть нечто раз навсегда данное.
Пафос повести Пушкина – не только в глубине психологического раскрытия характеров. Тревожное начало придают повести и те исторические связи и ассоциации, которые она вызывает.
Проникнутая пафосом преддекабристских лет, повесть Пушкина "Выстрел", рассказывающая о русской жизни до 1825 года и о судьбе трех офицеров, таит последекабристские

В "Выстреле" рассказ ведется от первого лица, подполковника И. Л. П.
Рассказчик не только знает обычаи и нравы офицерской среды, но усвоил ее понятия о чести, о храбрости. Весь словесный строй его рассказа основан на сжатой и точной фразе, характерной для военного человека, лишенной эмоционального оттенка, кратко, даже суховато передающей лишь самую суть, внешнюю сторону событий, свидетелем которых являлся "подполковник И. Л. П. ". Пушкин не "оснащает" рассказ подполковника какой-либо специфической, "офицерской" лексикой. Профессиональный словарь вкраплен очень редко, незаметно, не выпячиваясь на фоне всей языковой системы (манеж, "сажать в туза"). Эти жаргонизмы выступают в одном ряду с карточными терминами ("понтер", "обсчитаться"). Но самый строй краткой, несколько отрывистой фразы, энергичная интонация рисуют человека, привыкшего командовать, не любящего долго распространяться, ясно, четко формулирующего мысль. Уже первые энергичные фразы как бы задают тон всему повествованию: "Мы стояли в местечке***. Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире: вечером пунш и карты".
В то же время рассказчик – не ограниченный офицер-службист, а человек образованный, начитанный, разбирающийся в людях, имеющий "от природы романтическое воображение". Вспомним его рассказ об отношении к Сильвио окружающих после инцидента с поручиком Р*** и его признание: "…один я не мог уже к нему приблизиться". Именно поэтому Сильвио в беседах с ним оставлял свое злоречие, именно поэтому ему одному правдиво открыл историю своей прошлой жизни. Подполковник часто прибегает к литературно-книжным оборотам: "Имея от природы романическое воображение, я всех сильнее прежде сего был привязан к человеку, коего жизнь была загадкою и который казался мне героем таинственной какой-то повести". Отсюда усложненный синтаксис и книжные архаизмы: "коего", "сего" и т. д.
Подполковник И. Л. П. – человек трезвый и рассудительный, приученный жизнью реально смотреть на вещи. Но в молодости под влиянием своего "романтического воображения", он готов был смотреть на мир глазами Марлинского и его героев. Образ Сильвио – сродни героям Марлинского.
Но в реалистическом освещении он выглядит иначе – жизненнее и сложнее. Образ Сильвио кажется рассказчику "литературным" вследствие его бытовой исключительности и вследствие далекости его характера от характера самого рассказчика. Таким образом, в "Выстреле" рассказчик выступает, как контрастирующий с образом главного героя (Сильвио) характер, как повествовательная призма, обостряющая и подчеркивающая романтические рельефы образа Сильвио реалистическим стилем бытового окружения.
Рассказчик, владелец бедной деревеньки, во второй главе предстает тем же умным наблюдателем жизни. В его рассказе о себе и об окружающей деревенской поместной жизни, о графе мы слышим уже другие нотки, чем в рассказе о Сильвио и об армейской среде. С грустной иронией говорит он о себе, о своей одичалой застенчивости, робости.
Повесть "Выстрел"– первая социально-психологическая повесть в русской литературе; в ней Пушкин, предвосхищая Лермонтова, его роман "Герой нашего времени", нарисовал психологию человека путем многостороннего изображения: через его поступки, через поведение, через восприятие его окружающими и, наконец, через его самохарактеристику. В то же время в этой повести Пушкин воплотил мысль, что характер человека не есть нечто раз навсегда данное.
Пафос повести Пушкина – не только в глубине психологического раскрытия характеров. Тревожное начало придают повести и те исторические связи и ассоциации, которые она вызывает.
Проникнутая пафосом преддекабристских лет, повесть Пушкина "Выстрел", рассказывающая о русской жизни до 1825 года и о судьбе трех офицеров, таит последекабристские мысли и

Повесть «Выстрел» отличается многоуровневой композицией, которую создают несколько рассказчиков и сложно построенный сюжет. Сам А. С. Пушкин находится на верхней ступени композиционной лестницы. Но право стать автором он как бы передает Ивану Петровичу Белкину, именно поэтому и называет свои сочинения, куда входит и «Выстрел», «Повестями Белкина». Содержание повести было передано ему людьми, которые были свидетелями всего случившегося или имели хотя бы какое‑то отношение к тем, с кем все это произошло. С одной стороны, все описанные события напрямую соотносятся с правдой жизни. Но, с другой стороны, сюжет может быть очень сильно искажен, потому что в итоге передается третьими лицами. Система отношений, через чьи руки «прошла» повесть, напоминает по своему строению пирамиду.

Организация «мнимого» авторства приводит к созданию многоуровневого текста, что позволяет шире и глубже охватить действительность, описать нравы и жизнь, судьбы и устремления героев.

Непосредственным рассказчикам небезразлично то, о чем они говорят. Случившиеся события могли произойти с любым близким им по социальному статусу человеком. Имена рассказчиков и героев повести (за исключением Сильвио), а также место действия не названы, что подчеркивает художественный размах повести, расширяющейся до пределов почти всей России.

Повествование ведется от лица офицера, бывшего свидетелем описываемых событий: «Мы стояли в местечке ***. Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире; вечером пунш и карты… Мы собирались друг у друга, где, кроме своих мундиров, не видали ничего». На фоне обычных офицеров очень ярко выделяется личность Сильвио: «Опытность давала ему перед нами многие преимущества; к тому же его обыкновенная угрюмость, крутой нрав и злой язык имели сильное влияние на молодые наши умы. Какая‑то таинственность окружала его судьбу». Рассказчик восхищается смелостью и независимостью Сильвио, но его рассказ о незаконченной дуэли очень удивляет автора и меняет отношение к нему: «Он любил меня… Но после несчастного вечера мысль, что честь его была замарана и не омыта по его собственной вине, эта мысль меня не покидала и мешала мне обходиться с ним по‑прежнему; мне было совестно на него глядеть». Однако после рассказа Сильвио о причинах, которые побудили его не завершить дуэль, «странные, противуположные чувства» стали волновать рассказчика. Для него герой так и остался человеком, которым можно восхищаться, на которого можно равняться, но которого достаточно сложно понять.

Во второй части повести А. С. Пушкин показывает рассказчика в бедной деревеньке Н*** уезда; он «занимаясь хозяйством… не переставал тихонько вздыхать о прежней… шумной и беззаботной жизни…».

В повести рассказывается об удивительных вещах, которые случаются в нашей жизни. Таким образом, автор развивает мысль об ответственности человека за свои поступки.

Повесть «Выстрел» была задумана А. С. Пушкиным как пародия на жанр романтической литературы. Его герои с самого начала находятся в ситуациях, где присутствует слово «любовь». Это значит, что простой такая ситуация быть не может, а, скорее всего, будет что‑то трагическое и неразрешимое. Но Пушкин всегда разворачивает сюжет, включает в него элемент иронии таким образом, что все завершается благополучно. Автор показывает реальную жизнь, с ее проблемами. Пушкин создал незабываемые образы героев – благородных и сильных, добрых и жестоких, серьезных и лукавых, героев, живущих в своем мире, но в то же время прочно вошедших в нашу жизнь. Они учат нас благородству и терпению, самостоятельности и добру.

Динамика образов, развития действия, пространства и времени, напряженности речи персонажей определяет романтический настрой повести.