Писать ему стихи?не нужно... Он не поймет твоей мольбы, Лишь плюнет нагло в твою душу, И снова ты одна .Бежишь... Бе

Когда ни будь в твоей жизни появится девушка. Твоя любимая девушка. И однажды, лежа в одной постели ночью она спросит тебя обо мне. О той, которая была.. .
И что ты ей скажешь?
В памяти сразу вспыхнут воспоминания, на лице появится улыбка и ты прошепчешь.. .
-не-пов-то-ри-ма-я-...
Она была всегда разная: с промежутком в пару минут могла смеяться, а потом рыдать.
Она умела смешить.
Приходя домой она целовала меня, заваривала чай, как маленький котенок, зарывалась в одеяло и включала телевизор.
Она полночи могла сидеть в контакте.
В грозу слушать дождь.
Она пахла ванилью, такой сладкой, что, уходя она оставляла этот запах. Истеричка, психопатка, но в то же время скромная и хорошая и через чур искренняя.
Ненавидела ревность и постоянно ее вызывала, будто издевалась.
Она умела любить, любить так, как еще никто и никогда.
Она умела прощать и ждать…
Она могла 100 раз послать меня, ударить, разозлиться, сползать рыдая по обратной стороне двери.
А еще она безумно боялась меня потерять.
Тогда Твоя девушка спросит тебя, ревниво наморщив лобик: "если она такая хорошая, то почему Вы расстались?! "
Тогда ты шумно выпустишь сигаретный дым и чуть слышно прошепчешь:
"я тупо её потерял"...(

Почему не плачут мужики?

Почему, когда хоронят друга,

Не ревут дурниной от тоски,

Навзничь рухнув наземь среди луга?

Распугав беспечных мотыльков,

Почему не содрогнутся плечи?

Чтоб тоска дошла до облаков,

До краев земли, до бесконечных?

Почему, когда ушла жена,

Не орут шальными голосами?

Просто курят молча у окна,

Впившись в двери мертвыми глазами.

И когда война, и смерть, и кровь,

Главные на том и этом свете,

Толпы молчаливых мужиков,

В тишине проходят по планете.

И - ни всхлипа, ни одной слезы.

Только руки, сжавшись, побелели.

Почему не плачут мужики?

Не ревут, а пьют, на самом деле? !

*

Только иногда, когда сосед,

В одиночестве за стенкой вдруг завоет,

Я вскочу, откинув теплый плед,

И окно на улицу открою.

Буду слушать, сев на табурет,

Как он бьется и ломает руки,

Как скрипит расшатанный паркет,

Как кричит, что бляди все и суки.

Я, наверное, налью тогда стакан.

По края наполню водкой горькой.

За тебя, невидимый братан.

Я стакан закину этот, с горкой.

Не пойду я утешать по доброте,

Есть, поверьте, веская причина.

В одиночестве, в кромешной темноте,

Плачут настоящие мужчины.