забыла положить стиральный порошок в машинку, что делать?

остановить машину, засыпать порошок и запустить машину снова

отключи программу и по новой сделай как положено

Воду слить и по новой начать

ну прокрутится все и промочится без порошка

вроде можно и после включения открывать контейнер для порошка. Хотя зависит от конструкции наверно

ничего страшного и так постирает!! !

Отключи программу, засыпь порошок и включай обратно. Всё будет нормально

Сказка про Говно
Шапошникова
Жил-был Гнусавченко Аркадий Игнатьевич. Мерзейшая личность. Без ложной скромности, - говно! Работал Гнусавченко ассенизатором, и позорил своей причастностью эту благородную профессию. Бывало, сядет в свою ассенизаторскую машину, язык на щёку высунет и тыкает пальцами потными в запретные кнопки. А вы когда-нибудь бывали в настоящей ассенизаторской машине? Там, между прочим, пульт управления помудрёнее, чем в самолёте. Справа – кнопки, на которые жать можно. Это игровой автомат, автомат с газировкой, спортлото и свежая выпечка с доставкой. А слева – кнопки, на которые жать – последнее свинство. Это красная атомная кнопка, синяя газовая кнопка, белая кнопка турбулентности, и, главным образом, рычаг автоматического выпуска говна в космос. Гнусавченко мало интересовали кнопки, он в них тыкал чисто символически. Потому что у него дома, на двери была почти такая же кнопка звонка, в лифте – кнопка этажа, в туалете – кнопка слива воды, и пуп жены – совсем, как кнопка. А вот рычага у Гнусавченко не было нигде. Вот он и хватался за него, и всячески неаккуратно дёргал туда-сюда. В это время специальная выхлопная труба на ёмкости с говном, делала смачные неумеренные выбросы говна в космос!

При этом, атмосфера земли вежливо расступалась, давая говну дорогу. И священный космос получал залпом ядрёного человеческого говна прямо по любопытной морде!
Первым заговорил благородный Юпитер: «Отчего они там на Земле так много срут?»
Сообразительный Марс, отряхиваясь от говна, парировал: «От еды, видимо.»
Солнцу, как обычно, было глубоко пофиг. А добрый Плутон, весь в говне, ворочался сквозь сон. Глупая луна отнеслась к говну легкомысленно, и всё кружилась, и танцевала…, пока не поскользнулась на куче говна. Луне это не понравилось, и она сдавленным голосом заявила: «Достали со своим говном. Надо что-то делать!» Хозяйственная Венера живо подхватила: «Да, давайте приберём тут всё. Пропылесосим что ли!» Но космический пылесос обиженно отвернулся, и проглотил собственную вилку, чтобы его не смогли подключить к сети. Конечно же, он не хотел лопать такую гору говна!
Посовещались, и решили: «А что мы, хуже людей?! Давайте тоже возьмём и засрём на хрен всю землю!»

Как решили, так и сделали. И мега-громадная волна говнища направилась прямёхонько к Земле. Люди это сразу заметили, и стали сеять панику! Паника дала прекрасные всходы! Человечество вконец обезумело, и стояло, толкаясь, у телескопов! Из телескопов открывалась чудовищная картина – здоровенная комета из концентрированного говна, набирая скорость, стремилась к маленькой планете Земля. А чуть вдали от этой кометы ржали во всю мстящую пасть звёзды!
Тогда, люди, в неуместной надежде спастись, кинулись к Гнусавченко. Сначала они извлекли его из ассенизаторской машины и надавали по морде, а потом упали на колени и стали просить что-нибудь сделать. Гнусавченко противно пускал слюни. Он совсем не боялся умереть от говна. Ведь к говну он давно привык. Но людей стало жалко. «Ах, вы, родные мои!», - сентиментально расплылся Гнусавченко, и полез на броневик толкать речь. «Совсем, как Ленин!…» – расплакалась какая-то старушка. А в это время Гнусавченко несло: «Дети мои! Сироты! Аз есмь!… Ибо, вы братья мои и сестры! Спасение рода человеческого в моих руках! Но я воздеваю руки, и спрашиваю вас, нужно ли это?! Есть ли в сём смысл великий? Есть ли в сём мессия?…» Люди знали, что Гнусавченко – сволочь, но не предполагали, что до такой степени. Тем временем, он продолжал: «Заблудшие овцы бредут сквозь незнание, бесцельно, бессмысленно… Так может хватит скитаться, братья и сестры? Может, предать забвению род человеческий, как ошибку господню?… Стыдитесь страха своего, ибо страх ваш – животный! Встретьте героически погибель свою!…..»

Гнусавченко бы ещё долго говорил, стоя в величественной позе на броневике, если бы кто-то из толпы не сказал: «Сука! Это же из-за тебя!», и другой голос подхватил: «Кончай базарить, баран!».
Гнусавченко был придурком, но не глухим. Он явственн