Помогите подобрать литературный пример в доказательство слов Лихачёва

Маргарита в романе Булгакова отвергла все преимущества прежней жизни: роскошный особняк, любящего мужа, комфорт, материальное благополучие — ради любви, навстречу которой она в роковой день вышла из дома с жёлтыми тревожными цветами в руках. Она была одарена всем, но сама роли дарителя ещё не знала, потому была так невыносимо несчастлива. Только полюбив, героиня обрела эту драгоценную способность и стала счастливой в нашем понимании этого слова. Забыв себя, она становится помощницей, нянькой, секретарём, сиделкой — кем угодно, а не только возлюбленной своего Мастера. По крайней мере, это не самое главное в том, что принесла Маргарита в убогое жилище Мастера, потому эта сфера отношений героев остаётся за семью печатями. Эти перемены превращают Маргариту в духовное существо, наделённое сверхъестественными способностями (ночной полёт, бал сатаны). Теперь у неё нет интересов, отдельных от интересов Мастера, теперь его цель — роман о Понтии Пилате — становится её целью. Забыв о себе, она становится всемогущей и нечеловечески красивой. В своей самоотверженности эта новая Маргарита способна подняться ещё выше: получив право на исполнение любого желания, она просит не за себя, не за Мастера, а за несчастную Фриду, детоубийцу. О чём это говорит? О счастливой полноте её жизни. Такой может быть логика движения мысли в контексте романа «Мастер и Маргарита».

Счастлива ли Матрёна из рассказа Солженицына? Да, если вспомнить об авторской характеристике героини: лёгкий, весёлый нрав, неизменное равновесие. Всё потому, что и эта героиня живёт не для себя, а для других. Родня и просто знакомые, соседи знают привычную готовность Матрёны помочь всем и вся, не имея в самых тайных помыслах корысти, и эксплуатируют её самым бессовестным образом, да ещё и посмеиваются за спиной над её неряшеством и неумением вести собственное хозяйство. Ни тебе “обзавода”, ни скотины, ни огорода толкового. Со стороны посмотреть — неудачница, а по мерке писателя — счастливая праведница, потому что живёт в ладу с собой и с целым миром.

Героиня рассказа Л. Петрушевской тоже может быть отнесена к этому национальному женскому типу. Жизнь героини рассказа «Я люблю тебя» спрессована в череду забот о матери, муже, детях, учениках, но никогда — о себе. “Она давно уже плюнула на свою косу и ямочки… шила себе платья сама по особому незатейливому фасону, длинные и мешковатые, чтобы скрыть полноту и штопаные чулки”. При всей незадачливости героиню можно назвать счастливой, потому что её самоотверженность достигла цели: дети удались и не оставили её в беспомощности, а самое главное: муж-красавец, из которого она неустанно делала в глазах детей идола, реально возвращается в лоно семьи и утверждается в своём праве царить в ней посмертным признанием жены: “Я люблю тебя”.

Герои рассказа Л. Петрушевской «Новые Робинзоны» счастливо избегают гибели в ситуации условной опасности тоже потому, что они думают о себе не по отдельности, как, допустим, герои «Гигиены», но как о неделимом целом, как о семье. Поэтому не только спасаются сами, но и становятся своего рода “Ноевым ковчегом” для посторонних людей: безродных старух, детей-подкидышей. “Продуктивность” формулы счастья Д. С. Лихачёва очевидна, потому что она предполагает воспроизводство духовного начала, противоположного эгоистически замкнутому существованию.

Маргарита в романе Булгакова отвергла все преимущества прежней жизни: роскошный особняк, любящего мужа, комфорт, материальное благополучие — ради любви, навстречу которой она в роковой день вышла из дома с жёлтыми тревожными цветами в руках. Она была одарена всем, но сама роли дарителя ещё не знала, потому была так невыносимо несчастлива. Только полюбив, героиня обрела эту драгоценную способность и стала счастливой в нашем понимании этого слова. Забыв себя, она становится помощницей, нянькой, секретарём, сиделкой — кем угодно, а не только возлюбленной своего Мастера. По крайней мере, это не самое главное в том, что принесла Маргарита в убогое жилище Мастера, потому эта сфера отношений героев остаётся за семью печатями. Эти перемены превращают Маргариту в духовное существо, наделённое сверхъестественными способностями (ночной полёт, бал сатаны). Теперь у неё нет интересов, отдельных от интересов Мастера, теперь его цель — роман о Понтии Пилате — становится её целью. Забыв о себе, она становится всемогущей и нечеловечески красивой. В своей самоотверженности эта новая Маргарита способна подняться ещё выше: получив право на исполнение любого желания, она просит не за себя, не за Мастера, а за несчастную Фриду, детоубийцу. О чём это говорит? О счастливой полноте её жизни. Такой может быть логика движения мысли в контексте романа «Мастер и Маргарита».

Счастлива ли Матрёна из рассказа Солженицына? Да, если вспомнить об авторской характеристике героини: лёгкий, весёлый нрав, неизменное равновесие. Всё потому, что и эта героиня живёт не для себя, а для других. Родня и просто знакомые, соседи знают привычную готовность Матрёны помочь всем и вся, не имея в самых тайных помыслах корысти, и эксплуатируют её самым бессовестным образом, да ещё и посмеиваются за спиной над её неряшеством и неумением вести собственное хозяйство. Ни тебе “обзавода”, ни скотины, ни огорода толкового. Со стороны посмотреть — неудачница, а по мерке писателя — счастливая праведница, потому что живёт в ладу с собой и с целым миром.

Героиня рассказа Л. Петрушевской тоже может быть отнесена к этому национальному женскому типу. Жизнь героини рассказа «Я люблю тебя» спрессована в череду забот о матери, муже, детях, учениках, но никогда — о себе. “Она давно уже плюнула на свою косу и ямочки… шила себе платья сама по особому незатейливому фасону, длинные и мешковатые, чтобы скрыть полноту и штопаные чулки”. При всей незадачливости героиню можно назвать счастливой, потому что её самоотверженность достигла цели: дети удались и не оставили её в беспомощности, а самое главное: муж-красавец, из которого она неустанно делала в глазах детей идола, реально возвращается в лоно семьи и утверждается в своём праве царить в ней посмертным признанием жены: “Я люблю тебя”.

Герои рассказа Л. Петрушевской «Новые Робинзоны» счастливо избегают гибели в ситуации условной опасности тоже потому, что они думают о себе не по отдельности, как, допустим, герои «Гигиены», но как о неделимом целом, как о семье. Поэтому не только спасаются сами, но и становятся своего рода “Ноевым ковчегом” для посторонних людей: безродных старух, детей-подкидышей. “Продуктивность” формулы счастья Д. С. Лихачёва очевидна, потому что она предполагает воспроизводство духовного начала, противоположного эгоистически замкнутому существованию.

Маргарита в романе Булгакова отвергла все преимущества прежней жизни: роскошный особняк, любящего мужа, комфорт, материальное благополучие — ради любви, навстречу которой она в роковой день вышла из дома с жёлтыми тревожными цветами в руках. Она была одарена всем, но сама роли дарителя ещё не знала, потому была так невыносимо несчастлива. Только полюбив, героиня обрела эту драгоценную способность и стала счастливой в нашем понимании этого слова. Забыв себя, она становится помощницей, нянькой, секретарём, сиделкой — кем угодно, а не только возлюбленной своего Мастера. По крайней мере, это не самое главное в том, что принесла Маргарита в убогое жилище Мастера, потому эта сфера отношений героев остаётся за семью печатями. Эти перемены превращают Маргариту в духовное существо, наделённое сверхъестественными способностями (ночной полёт, бал сатаны). Теперь у неё нет интересов, отдельных от интересов Мастера, теперь его цель — роман о Понтии Пилате — становится её целью. Забыв о себе, она становится всемогущей и нечеловечески красивой. В своей самоотверженности эта новая Маргарита способна подняться ещё выше: получив право на исполнение любого желания, она просит не за себя, не за Мастера, а за несчастную Фриду, детоубийцу. О чём это говорит? О счастливой полноте её жизни. Такой может быть логика движения мысли в контексте романа «Мастер и Маргарита».

Счастлива ли Матрёна из рассказа Солженицына? Да, если вспомнить об авторской характеристике героини: лёгкий, весёлый нрав, неизменное равновесие. Всё потому, что и эта героиня живёт не для себя, а для других. Родня и просто знакомые, соседи знают привычную готовность Матрёны помочь всем и вся, не имея в самых тайных помыслах корысти, и эксплуатируют её самым бессовестным образом, да ещё и посмеиваются за спиной над её неряшеством и неумением вести собственное хозяйство. Ни тебе “обзавода”, ни скотины, ни огорода толкового. Со стороны посмотреть — неудачница, а по мерке писателя — счастливая праведница, потому что живёт в ладу с собой и с целым миром.

Героиня рассказа Л. Петрушевской тоже может быть отнесена к этому национальному женскому типу. Жизнь героини рассказа «Я люблю тебя» спрессована в череду забот о матери, муже, детях, учениках, но никогда — о себе. “Она давно уже плюнула на свою косу и ямочки… шила себе платья сама по особому незатейливому фасону, длинные и мешковатые, чтобы скрыть полноту и штопаные чулки”. При всей незадачливости героиню можно назвать счастливой, потому что её самоотверженность достигла цели: дети удались и не оставили её в беспомощности, а самое главное: муж-красавец, из которого она неустанно делала в глазах детей идола, реально возвращается в лоно семьи и утверждается в своём праве царить в ней посмертным признанием жены: “Я люблю тебя”.

Герои рассказа Л. Петрушевской «Новые Робинзоны» счастливо избегают гибели в ситуации условной опасности тоже потому, что они думают о себе не по отдельности, как, допустим, герои «Гигиены», но как о неделимом целом, как о семье. Поэтому не только спасаются сами, но и становятся своего рода “Ноевым ковчегом” для посторонних людей: безродных старух, детей-подкидышей. “Продуктивность” формулы счастья Д. С. Лихачёва очевидна, потому что она предполагает воспроизводство духовного начала, противоположного эгоистически замкнутому существованию.