Правда, што красивая женщина потрепана как и хорошая книга?)))))

Красоту ничем не испортишь, не истрепать, пока она жива!

Залисталась до дыр.

у высоцкого есть ізумітельная песня.. .

то была не інтріжка
ты была на ладошке
как прекрасная кніжка
в грубой суперобложке.. .

Хилери написал девушке, приглашая ее зайти. Она явилась в тот же день,
перед самым обедом.
Хилери застал ее у себя в кабинете: она стояла посреди комнаты, словно
не смея приблизиться к мебели. Уже темнело, и он едва разглядел ее лицо. Она
стояла не шевелясь, всем своим видом выражая терпение; на ней была
поношенная коричневая юбка, бесформенная блузка и голубовато-зеленый берет с
помпоном. Хилери включил свет. Он увидел круглое личико с широкими скулами,
глаза, как незабудки, короткие, черные, как сажа, ресницы и слегка раскрытые
губы. Трудно было судить о ее фигуре в этой старой, потрепанной одежде;
видно было только, что росту она среднего, что шея у нее белая, голова
хорошо посажена, а волосы русые и густые. Хилери заметил, что подбородок ее,
хотя и хорошей формы, слишком мал и мягок. Но что сразу бросилось ему в
глаза - это ее выражение терпеливого ожидания, словно где-то за пределами
настоящего она видит нечто, необязательно приятное, что непременно наступит.
Не знай он от Френча, что она приехала из деревни, он принял бы ее за
городскую жительницу - так она была бледна. Во всяком случае, ее внешность
не казалась "слишком прозаической". Однако речь ее, с легкой картавостью,
характерной для западных диалектов, звучала в достаточной мере прозаично:
девушка говорила только о продолжительности сеансов и плате, которую ей
положат. Посреди разговора она вдруг упала в обморок, и Хилери пришлось
приводить ее в чувство печеньем и ликером, который он впопыхах принял за
коньяк. Оказалось, что в последний раз она ела накануне утром, и завтрак ее
состоял из чашки чая. Хилери ее пожурил и услышал такой прозаический ответ:
- Если нет денег, ничего не купишь.. . Мне тут не к кому обратиться, я
ведь не здешняя. Джон Голсуорси. Братство

Прошло два дня. На жестких тех досках \ Лежала ты, без памяти, в бреду, \ С огнем в руках, с ломотою в висках, \ И грезилось тебе, что ты в аду. Сергей Соловьев 1922 Дневник изгнанника\Поэма

Не, она как инциклопедия, мало изучена.

Любая женщина, как книга, сколько не перечитывай всегда найдется. что то новое и необычное, читатели только не благодарные

ага... заезжена до дыр....