максимально железный занавес национализация значимых предприятий - минимум, видали мы Вас

Над седой равниной моря ничего не происходит
Между тучами и морем тоже как-то очень тихо
Ничего нигде не реет, не кричит и не взмывает
Ну и тучи, как ни странно, тоже ничего не слышат

Сила гнева, пламя страсти и уверенность в победе
Всё куда-то подевалось, даже нету жажды бури.
Чаек нет – никто не стонет и не мечется над морем,
И на дно его свой ужас прятать некому по жизни.

А гагары… Где гагары? Говорят, что недоступны.
И не слышен гром ударов, потому что грома нету.
Глупый пингвин умудрился всё же спрятать где-то тело.
И теперь его не видно. Жаль, а то оно смешное.

Всё спокойней и спокойней. Нету волн, редеют тучи
Если так пойдет и дальше, скоро будет очень скучно.
Слышно как летает муха где-то там за горизонтом
Чу! Пропала. Видно мухе надоело и заснула.

Буревестник с криком... Где ты, черной молнии подобный?
Не смеется, не рыдает, не жалеет и не плачет
Ничего вообще не хочет этот глупый пучок перьев.

Синим пламенем сгорели все прекрасные порывы.
Море ловит стрелы молний, только молний тоже нету.
Скучно! Скоро станет скучно! Пусть сильнее станет скучно!..
Докатились, отлетались. Всем спасибо, все свободны.

(с) Игорь Чер-ский

Железный занавес конечно был. Но проникновению русского языка он
помешать не мог. Одна сотрудница еще в семидесятые годы работавшая в
Калькутте рассказывала, что огромное количество попрошаек в окрестностях
тамошнего порта, увидев белого человека тут же принимались жалобно и
весьма назойливо клянчить, показывая на свои рубища, язвы и увечья. Но,
поняв, что имеют дело с русскими, тут же сгоняли жалобный вид со своих
немытых физиономий и весьма чисто говорили:
"Отвали моя черешня", и громко смеялись.