изобразительные средства в рассказе тихий дон с примерами

Изобразительные средства Шолохова разнообразны: он показывает, как казаки списывают «Молитву от ружья», «Молитву от боя», «Молитву при набеге»; приводит страницы дневника одного из казаков, письма с фронта; лирически окрашены сцены у костра — казаки поют «Поехал казак на чужбину далеку...»; в эпическое повествование врывается голос автора, обращающегося к вдовам: «Рви, родимая, на себе ворот последней рубахи! Рви жидкие от безрадостной, тяжкой жизни волосы, кусай свои в кровь искусанные губы, ломай изуродованные работой руки и бейся на земле у порога пустого куреня!»

Тонко и проникновенно, во всей своей живой и трепетной достоверности изображает Шолохов родную природу. Пейзаж у него всегда одухотворен. Он соотнесен с человеком, с течением жизни, то своей красотой и величием оттеняя несовершенство человеческого бытия, жестокость людскую, то гармонически сливаясь с душевным миром человека, охваченного высокими стремлениями, светлыми чувствами.

В романе «Тихий Дон» шолоховские картины природы приобретают особое идейно-эстетическое наполнение. Тоска Григория, все сужающийся черный круг его жизни даны на фоне победной донской весны - с буйным разливом Дона, со сказочным цветением степи, сплошь покрывающейся фиалками и тюльпанами, с перелетными стаями птиц, с неутихающим шумом привольного ветра в затопленном талой водой обдонском лесу, с лебедями, которых видит Григорий на восходе солнца. В описаниях природы Шолохов достиг высокой степени совершенства.

Например: «Опять, как и перед атакой, увидел он светившее миру солнце, притаявший снег возле прикладков соломы, слышал весеннее чулюканье воробьев по хутору, ощущал тончайшие запахи ставшей на порог дней весны. Жизнь вернулась к нему не поблекшая, не состарившаяся от пролитой недавно крови, а еще более манящая скупыми и обманчивыми радостями. На черном фоне оттаявшей земли всегда заманчивей и ярче белее оставшийся кусочек снега…»

Описанная Шолоховым картина зримо встает перед читателем, так как строится на выразительной силе восприятия. Его образы многогранны. Огромное впечатление производит сцена, когда в ночной кубанской степи Григорий слушает, как поют отступающие белоказаки:

«Ой, как на речке было, братцы,

на Камышинке,

На славных степях, на саратовских

Словно что-то оборвалось внутри Григория. Внезапно нахлынувшие рыдания потрясли его тело, спазма перехватила горло. Глотая слезы, он жадно ждал, когда запевала начнет, и беззвучно шептал вслед за ним знакомые с отроческих лет слова:

«Атаман у них - Ермак, сын Тимофеевич, есаул у них - Асташка, сын Лаврентьевич»

Картины природы в романе «Тихий Дон» точные, в мельчайших подробностях передающие особенности природы Верхнего Дона, выразительные благодаря яркой метафоричности и колоритному языку, имеют самостоятельную художественную ценность. Но они всегда связаны или с сюжетным движением романа, или с внутренним состоянием героя. При изображении природы автор использовал принцип эпического параллелизма. Пограничное состояние природы, замершей в ожидании грандиозных перемен, - параллель состоянию казачьих хуторов, затаивших дыхание накануне Верхнедонского восстания. Пейзажи придают событиям романа эпический размах и вместе с тем наполнены лиризмом.

О том, что пейзаж в романе Шолохова не безразличен человеку и может служить для выражения определенных символов, свидетельствуют многие сцены. Приведем несколько примеров. Отправляясь на побывку, домой, Григорий заметил в степи диких гусей. Далее Шолохов рисует красочную картину охоты. Здесь тонко передан охотничий азарт, почти зримая панорама степных далей и на фоне степи - охотник, подкрадывающийся к осторожным птицам. Безразличная, казалось бы, к Григорию природа вдруг освещает его трагедию. Судьба сбитого гуся напоминает и человеческие судьбы вообще

Тихий Дон - это роман. Слишком много написано для рассказа.

"Тихий Дон" - это не РАССКАЗ!