Сравните два стихотворения. СРОЧНО

Дайте Тютчеву стрекозу —
Догадайтесь почему!
Веневитинову — розу.
Ну, а перстень — никому.
Боратынского подошвы
Изумили прах веков,
А еще над нами волен
Лермонтов, мучитель наш,
И всегда одышкой болен
Фета жирный карандаш.

Н.Я. Мандельштам, говоря об этом стихотворении, признавалась: «Я так и не догадалась, что за стрекоза, которую он предлагает дать Тютчеву. У самого Тютчева есть сколько угодно мотыльков, но стрекозы нет и в помине. Может, в письмах?»
А между тем, всё-таки одну стрекозу мы там обнаружим – в стихотворении «В душном воздуха молчанье...» : Фёдор Тютчев
В душном воздуха молчанье,
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Резче голос стрекозы...
Интересно, что в описании стрекозы мы видим, что она обладает «резким голосом». Хотя всем известно, что стрекозы не издают никаких звуков (слабое шелестение крыльев не в счёт). Итак, даём Тютчеву стрекозу и смотрим на Веневитинова. У него есть стихотворение «Три розы» :
В глухую степь земной дороги,
Эмблемой райской красоты,
Три розы бросили нам боги,
Эдема лучшие цветы.
Дмитрий Веневитинов
Так что здесь довольно просто и понятно, почему розы отданы ему. А почему же перстень по Мандельштаму остаётся без хозяина?
А потому, что у того же Веневитинова в стихотворении «К моему перстню» говорится:
Ты был отрыт в могиле пыльной,
Любви глашатай вековой,
И снова пыли ты могильной
Завещан будешь, перстень мой...
Существует предание, повествующее, что Зинаида Волконская, в которую Веневитинов был влюблён, подарила поэту перстень, якобы найденный в Геркулануме. Поэт с перстнем не расставался, и просил похоронить его вместе с ним. В 22 года Веневитинов умер от простуды, и перед тем, как опустить его в могилу, друзья поэта (и положили перстень в гроб:
вторая строфа мандельштамовского стихотворения, где упоминается Боратынский, для многих исследователей — кладезь для поиска аллюзий и намёков. Возможно, что строки Мандельштама связаны со стихотворением Боратынского «Чудный град порой сольётся...»:
Евгений Боратынский
Чудный град порой сольётся
Из летучих облаков;
Но лишь ветр его коснётся,
Он исчезнет без следов!
возможно, с «Недоноском» :
И едва до облаков,
Возлетев, паду слабея....................................
И ношусь, крылатый вздох,
Меж землёй и небесами.

С Лермонтовым, с одной стороны, вроде бы всё понятно — властитель дум и суровый мучитель . С другой стороны - он единственный из упомянутых в стихотворении поэтов не имеет никакого вещественного атрибута, поэтому определение «мучитель», данное ему Мандельштамом, скорее всего не имеет конкретного стихотворного источника.

Определение «жирный и одышливый карандаш» Фета связано с тем, что Фет (как и Мандельштам, кстати) страдал астмой (вспомним в этой связи строку «за барскую шубу, за астму» ). К тому же Мандельштам видел черновик последнего стихотворения Фета «Когда дыханье множит муки...» с карандашными правками умирающего поэта.