"Авторское слово", насколько вы его слышите, чувствуете в литературном произведении?

Начать следует с элементарщины: если нет этого самого "авторского слова", собственно, нет литературного произведения)) ) Это мы баловались на одном литературном семинаре (посвящённом христианству в русской литературе - хорошее было время! ) - читали пародии на тех или иных прозаиков и поэтов - а потом определяли, на кого, и насколько стиль, язык и манера схвачены.. .

Пример? Процентов 80 современных фантастов: я их по языку и манере не могу отличать друг от друга.

А вот три примера из нашей игры:

Любезный читатель! Сколь приятно и умилительно сердцу видеть дружбу двух сердец любящих. Всей чувствительной натурой своей бедная старушка любила серенького козлика: знайте же, грубые сердцем, что и крестьянки чувствовать умеют.
Но увы! Сколь часто неблагодарность, сия змея, на груди человеческой отогретая, свивает себе гнездо в душах существ обожаемых.
Сей серенький козлик был склонен более к опасностям жизни бурной, нежели к прелестям мирного существования селянина на лоне сладостной Натуры, под кущами зеленых садов, среди цветущих дерев и приятного ручейков лепета.
В чаще непроходимых дубрав нашел наш серенький козлик погибель свою от острых когтей и зубов косматого чудовища лесов Гиперборейских — серого волка. Лишь в знак любезной памяти дружбы и умиления сердечного оставило оное чудовище бедной старушке, горькие слезы в тиши ночной проливающей, рожки и ножки существа, столь горячего любимого и столь печально погибшего.

И:

В безмятежные дни мира, дни и радости, и счастья,
На земле Оджибуев жил седой учитель-кацик.
У него был Мишенава, пес ученый и лукавый,
И старик души не чаял в Мишенаве, псе разумном.
Как-то, сидя у вигвама и прислушиваясь к стону
Засыпающей Шух-шух-ги, цапли сизой длинноперой,
Он задумался глубоко и забыл о пеммикане,
Что для трапезы вечерней принесли ему соседи.
То проведал Мишенава, и как гнусный Шегодайя,
Трус презренный и ничтожный, он подкрался к пеммикану.
Вмиг все съел обжора гадкий.
Но узнал об этом кацик и схватил свой томагаук,
он убил одним ударом злого вора Мишенаву.
А потом сплел пестрый вампум
про себя и про собаку:

"В безмятежные дни мира, дни и радости и счастья

И т. д.

Он убил ее. Убил, потому что любил. Так повелось в веках.

Пурпурное мясо, кровавое, как тога римских императоров, и более красное, нежели огненные анемоны, еще терзал жемчуг ее зубов. Серебряные луны ее маленьких ножек неподвижно покоились на изумрудном газоне, окрашенном рубиновой кровью, этой росой любви и страдания.
– Poor Bobby! — прошептал мистер Чьюизбл, викарий Ноттенгеймской церкви, отбрасывая прочь палку, орудие убийства. — «Ты не знал, что, хотя любовь есть воровство, воровство не есть любовь. Смерть открыла тебе эту тайну. Покойся с миром» .

Он удалился. С лиловых ирисов капали слезы на золотой песок. Он убил ее. Убил, потому что любил.

Ну-с, и ещё ("в нагрузку"):

Летело пламя от свечи,
Свет падал на пол,
А он, — уж эти москвичи! —
Меня облапал.

"Во всем мне хочется дойти
До самой сути! "—
А сам все кофту теребит
И брошку крутит.

Я от него, да на порог,
А он мне — здрасте!
"Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти! "

Какой такой от книжек прок,
Храни бумагу,
Но он мне сунул между ног
Врача Живагу.

Бормочет что-то про тома
И тащит на пол,
Похоже, что сошел с ума —
Такой абапол.

Не устояла я вполне,
И то и дело,
Свеча горела в феврале,
Свеча горела…