напишите свой отзыв о книге "Обыкновенное чудо" Евгения Шварца

"Обыкновенное чудо" Евгения Шварца - это пьеса, неоднократно ставилась в театрах. Также было две экранизации - в 1964 реж. Эраст Гарин, в 1978 - Марк Захаров. Второй фильм особенно хорош. Сведения о нем (сюжет, актеры, песни, интересные факты) имеются в википедии.

я не читала, но смотрела пьесу в театре. очень многие не в восторге от произведения. а мне понравилось, доброе оно, а конец какой!. . побольше бы таких в современности.

1. «Мишка на севере»
Шварц начал писать сказку в 1944 г. Написал быстро, но полностью завершил лишь в 1954 г.
Михаил Козаков в своей книге воспоминаний рассказал, как в 1948 году в Комарово присутствовал на первой читке пьесы «Обыкновенное чудо». Причем тогда она ещё называлась «Медведь», и автор прикрепил к титульному листу рукописи обертку от конфет «Мишка на Севере». После того, как театральные деятели ознакомились с текстом, пишет М. Козаков, - поэт и драматург Анатолий Мариенгоф обратился к Шварцу: «Пьеска – что надо. Но теперь спрячь ее и никому не показывай, — и добавил, обращаясь к 13-летнему Козакову. – А ты, Мишка, никому не протрепись, что слушал».
Пьеса была поставлена на сцене в 1956 г. Автор считал ее лучшей своей сказкой. Посвятил жене Екатерина Ивановна.
Автор в «Прологе» предупреждает, что его сказка не для детей. Но ее изучают в школе. Даже есть Рекомендация для учителей, как ее объяснять ученикам. «Сказка ложь, да в ней намек», естественно, сказано в этой инструкция. Намек в том, что в образе Волшебника, надо видеть самого сказочника Шварца, а Хозяйка, (я не шучу, рекомендация выложена в интернете), это его несколько приземленная жена, не совсем понимающая, и даже не всегда согласная с замечательными чудесами, что творит Волшебник. Понятно, почему Шварц боялся публиковать пьесу: жены боялся. Все-таки не скромно со стороны писателя так прямо и заявить, что я - волшебник, и, на свою беду, бессмертен. Марк Захаров, судя по его фильму, также считает, что Волшебник – это сам сказочник. Положим, это намек, но где же ложь? Представим, что в 1948 г. среди первых слушателей оказался человек, который не понял, зачем Шварц угощал своих гостей конфетами «Мишка на севере».
-Замечательную сказку читал нам Шварц! Это вам не «Тень» и не
«Дракон»; там только про любовь и никаких намеков. Философская притча. – Расскажите, расскажите. - Главный герой Хозяин. - Кто, кто? Хозяин гостиницы. Волшебник, Горный волшебник. Ах, вот как! Горный? - Все происходит в сказочной горной стране, в Карпатских горах. - Скажите, как интересно! И что же делает этот Горный волшебник? – Он может из живого сделать еще более живое, а затем из этого же обратно менее живое. У него золотые руки. – Так, так. - Там еще охотники роют яму знаменитому Охотнику. Они завидуют его таланту, и он подстрели 60 из них.
- Как говорите, зовут этого сказочника? Так он вас конфетами «Мишка на Севере» угощал? Кто там был, кроме вас, вспомните, пожалуйста. Анатолий Мариенгоф, Миша Козаков. С папой писателем? А еще кто? Нет, уж вы, пожалуйста, вспомните всех. Приходите к нам, объясните, в чем тут философский смысл. Кстати, думаю, вам не стоит рассказывать эту пьесу.
Что же сказал Шварц «совершенно открыто и во весь голос»? Что любовь – это чудо? Банально. Но почему-то Мариенгоф советует спрятать «пьеску» и не всякому ее показывать, по крайней мере, пока не произойдет это обещанное чудо. Оно, несомненно, произойдет, именно потому, что обыкновенно. А ты, Мишка, не трепись, что слушал. На конфетку «Мишка на Севере». Там на севере таких конфет нет.
Сказке посвящено множество серьезных исследований. В них утверждается, что в отличие от ранних пьес, таких как «Тень» «Голый король» и «Дракон», это, надо думать, более зрелое сочинение «не имеет привязки к конкретной исторической эпохе и не несёт в себе антитоталитарного посыла», а обращено к вечным ценностям. «По словам литературоведов, в этом произведении драматурга интересует, прежде всего, «природа человека в контексте его взаимоотношений с окружающим миром»» . Странно, пьесы «Тень», «Голый король», «Дракон» Шварц не боялся ставить, а лишенную «антитоталитарного посыла» сказку даже слушать было опасно. Читал только хорошим знакомым, которые не станут трепаться, что слушали. Похоже, литературоведы увидели в его пьесе т