Заглядывает ли Всевышний на писательскую кухню?

Вы про Воланда?

Только в столовую...

Зовут и обретают.

Звезда пустыни

Бальмонт.
Иногда в пустыне возникают голоса, но
никто не знает, откуда они.
Слова одного бедуина

1

О, Господи, молю Тебя, приди!
Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю,
Уж тридцать лет ношу огонь в груди,
Уж тридцать лет Тебя я ожидаю.
О, Господи, молю Тебя, приди!

Мне разум говорит, что нет Тебя,
Но слепо я безумным сердцем верю,
И падаю, и мучаюсь, любя.
Ты видишь, я душой не лицемерю,
Хоть разум мне кричит, что нет Тебя!

О, смилуйся над гибнущим рабом!
Нет больше сил стонать среди пустыни,
Зажгись во мраке огненным столбом,
Приди, молю Тебя, я жду святыни.
О, смилуйся над гибнущим рабом!

2

Только что сердце молилось Тебе,
Только что вверилось темной судьбе, -
Больше не хочет молиться и ждать,
Больше не может страдать.

Точно задвинулись двери тюрьмы,
Душно мне, страшно от шепчущей тьмы,
Хочется в пропасть взглянуть и упасть,
Хочется Бога проклясть.

3

О, Даятель немых сновидений,
О, Создатель всемирного света,
Я не знаю Твоих откровений,
Я не слышу ответа.

Или трудно Тебе отозваться?
Или жаль Тебе скудного слова?
Вот уж струны готовы порваться
От страданья земного.

Не хочу славословий заемных, -
Лучше крики пытаемых пленных,
Если Ты не блистаешь для темных,
И терзаешь смиренных!

4

О, как Ты далек! Не найти мне Тебя, не найти!
Устали глаза от простора пустыни безлюдной.
Лишь кости верблюдов белеют на тусклом пути,
Да чахлые травы змеятся над почвою скудной.

Я жду, я тоскую. Вдали вырастают сады.
О, радость! Я вижу, как пальмы растут, зеленея.
Сверкают кувшины, звеня от блестящей воды.
Все ближе, все ярче! - И сердце забилось, робея.

Боится и шепчет: "Оазис! " - Как сладко цвести
В садах, где, как праздник, пленительна жизнь
молодая.
Но что это? Кости верблюдов лежат на пути!
Все скрылось. Лишь носится ветер, пески наметая.

5

Но замер и ветер средь мертвых песков,
И тише, чем шорох увядших листов,
Протяжней, чем шум Океана,
Без слов, но, слагаясь в созвучия слов,
Из сфер неземного тумана,
Послышался голос, как будто бы зов,
Как будто дошедший сквозь бездну веков
Утихший полет урагана.

6

"Я откроюсь тебе в неожиданный миг,
И никто не узнает об этом,
Но в душе у тебя загорится родник,
Озаренный негаснущим светом.
Я откроюсь тебе в неожиданный миг
Не печалься. Не думай об этом.

Ты воскликнул, что Я бесконечно далек, -
Я в тебе, ты во Мне, безраздельно.
Но пока сохрани только этот намек: -
Все - в одном. Все глубоко и цельно.
Я незримым лучом над тобою горю,
Я желанием правды в тебе говорю".

7

И там, где пустыня с Лазурью слилась,
Звезда ослепительным ликом зажглась.
Испуганно смотрит с немой вышины, -
И вот над пустыней зареяли сны.

Донесся откуда-то гаснущий звон,
И стал вырастать в вышину небосклон.
И взорам открылось при свете зарниц,
Что в небе есть тайны, но нет в нем границ.

И образ пустыни от взоров исчез,
За небом раздвинулось Небо небес.
Что жизнью казалось, то сном пронеслось,
И вечное, вечное счастье зажглось.. .

Рим.
Осень, 1897.

А почему этот вопрос не задать в РВ? Там неадекватов то более чем тут.
Пока наличие не доказано. ..толкать под локоток выходит некому.

Это известно только Ему...