Поднимете бокал за Чехова? см.цитату о нем.

В последних строчках своего последнего — самого последнего — письма из
Баденвейлера он желает сестре Марии быть веселой. То же — в других письмах. Он
и сам был достаточно весел. “Даже за несколько часов до своей смерти он
заставил меня смеяться, выдумывая один рассказ”, — вспоминала впоследствии
Книппер-Чехова.
Это был рассказ о поваре одного модного курорта (подразумевался, понятно,
Баденвейлер) — поваре, который в последнюю минуту сбежал, оставив без ужина
отдыхающих. “Я… от души смеялась. И в голову не могло прийти, что через
несколько часов буду стоять перед телом Чехова”.
Что напоминает это царящее у смертного одра или, говоря пушкинскими словами, у
“бездны мрачной на краю” безудержное, прямо-таки лихорадочное веселье?
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья…
Далее у Пушкина упоминаются пенящиеся бокалы — появляется такой бокал в
последнюю минуту и у Чехова. Шампанское велел дать умирающему вызванный среди
ночи доктор. В ответ Чехов вежливо произнес по-немецки: “Я умираю…” (по-русски
доктор не понимал), “потом, — пишет Книппер-Чехова, — взял бокал, повернул ко
мне лицо, улыбнулся своей удивительной улыбкой, сказал: „Давно я не пил
шампанского…”, покойно выпил все до дна, тихо лег на левый бок и вскоре
умолкнул навсегда”.
Красивая смерть, ничего не скажешь. Вот только в последней прижизненной
редакции воспоминаний Ольги Леонардовны то ли по воле автора, то ли по не
зависящим от нее обстоятельствам кое-что опущено. В письме к своей матери,
большом, очень обстоятельном письме, написанном по горячим следам, она
рассказывает, как до прихода врача пыталась положить лед на сердце умирающему,
но он слабо отстранил ее руку и пробормотал: “Пустому сердцу не надо”.
Что означают эти слова? Бред? Да нет, Чехов до последнего своего вздоха
находился в ясном сознании, просто подчас он говорил вещи, которые окружающие
не сразу понимали. “Они удивляли и врезались в память, — писал в некотором
смятении Станиславский. — Антон Павлович точно задавал шарады, от которых не
отделаешься до тех пор, пока их не разгадаешь”.
Удастся ли разгадать когда-нибудь эту его шараду? Вряд ли… Разве что
припомнить, что все последние годы он носил с собой брелок с надписью:
“Одинокому весь мир пустыня”. А еще можно предположить, что “пустое сердце” —
это сердце без Бога. Хотя, возможно, в последний миг, в самый последний (или —
кто знает! — в первое мгновение после), оно уже пустым не было. Посещение
состоялось. Руслан Киреев. Чехов. Посещение Бога

Иль в спальню девушки войти,\Куда лишь ангел знал пути,\И в сонной памяти ее,\Лучом прорезав забытье, запечатлеть свои черты,\Как символ высшей красоты. Николай Гумилев