Нужен комментарий к мысли Д. Б. Шоу - Бойся человека, бог которого живет на небе...

"В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно делит двери пополам.
В деревне он - в избытке. В чугуне
он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И, в шутку,
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту. " И. Бродский.

Хотя оба автора - Горький и Маяковский недоброжелательно относились друг к другу почти все годы, но образ революции 1905 года в сознании Маяковского связывается с “беленькой книжечкой «Буревестника» ” («Я сам») . Горький с восхищением отозвался о поэме «Облако в штанах» , потому что Господу Богу “давно так не влетало, как влетело от Владимира Маяковского”. То есть Маяковский принял революционный порыв Буревестника. Горький одобрил безбожный бунт поэта. Оба писателя крайне раздражённо принимали христианское смирение.
Горький, тепло вспоминая о своей бабушке, говорит, однако, что она учила его смиряться и терпеть. Автор резко отвергает “эту добродетель скота и дерева”. В пьесе «Мещане» Тетерев — носитель авторской тенденции, резонёр — назидательно говорит: “Зло есть качество, прирождённое вам”, “добро вы сами выдумали” (та же идея: человек может внести добро, которого нет в мире. Неясно откуда, если он рождён злым) . “За зло всегда платите сторицею зла”. Если человек, “когда вы просили хлеба, дал камень вам, опрокиньте гору на голову его! ”
О евангельском призыве платить за зло добром герой говорит: “Вас обманывают”.
Растоптать всё вредное. Уничтожить. Эту идею Горький сохранил до конца и вновь повторил её в статье «Если враг не сдаётся, его уничтожают» .
Идея прощения вызывает у Маяковского ярость. Он предлагает достать “забившихся за Евангелие Толстых”:
Этаким непротивленцам
я б под спину дал коленцем.
Горький и Маяковский все прошедшие годы изучались внеисторически. Они сразу вписывались в “большой” контекст — “революция”, “пролетарский период”, — но изымались из малого контекста — из Серебряного века, в котором они взросли. «Буревестник» и роман «Мать» прямо соотносились с борьбой большевиков. В яркости революционного пламени засвечивались богостроительские мотивы романа. Маяковский же, как, увы, сам того хотел, сопрягался с революционным плакатом. Его своеобразие и специфика исчезали. Горький не отрицал воздействия на него Ницше. Маяковский называет себя “крикогубым Заратустрой”. Сверхчеловеки обоих художников пришли с этих страниц. Философы и поэты Серебряного века смело ставили и самобытно разрешали религиозные проблемы, но у них, по словам Георгия Флоровского, не было опыта христианской аскетики, христианского богообщения великих отцов древности. Мережковский соединял “Христа-Достоевского” и “Антихриста-Толстого” (его термины) , находя достоинства в каждой стороне. Он издал книгу «Неизвестный Христос» , во много раз превосходящую размером все четыре Евангелия, но никакого нового Христа не открыл, а выдавал за открытия свои яркие манипуляции фразами, категориями, словами. Этот век догадался, что добро и зло равно нужны в конструкции мира. Брюсов отважно возвещал: “...и Господа, и дьявола хочу прославить я”. Он пел “фиолетовые руки на эмалевой стене”, юному поэту давал завет возлюбить только самого себя. Ибо вольная ладья поэта должна плыть без руля и ветрил, без каких-либо нравственных ориентиров. Совет “возлюбить себя” хорошо усвоил Игорь Северянин и пел своё благоухающее, изысканное “я”.Между угаром дьявольщины и сиянием ангельских труб метался трагический Блок. Где уж им было задуматься, куда правит свой чёлн Максим Горький! Привлекала поза отважного босяка, который дерзко вошёл в русскую культуру и под бурные овации произносил гимны во славу человека. От футуриста в жёлтой кофте никто и не ждал правильных речей.

Правильно сказал старик!
Бог должен жить не в небе - тогда он чужой. И не на иконе - тогда он - элемент дизайна. И не в нательном крестике - тогда это ювелирка.
Бог должен жить в душе.
Ну, если не Бог, то хотя бы совесть...