У каких литераторов в старости детство проскальзывает?

Начну с известной цитаты. “Первые юношеские произведения Баратынского, — писал Пушкин, — были некогда приняты с восторгом. Последние, более зрелые, более близкие к совершенству, в публике имели меньший успех”. Пушкин объясняет это так: “…лета идут — юный поэт мужает, талант его растет, понятия становятся выше, чувства изменяются. Песни его уже не те. А читатели те же и разве только сделались холоднее сердцем и равнодушнее к поэзии жизни”. Вторая причина, о которой говорит Пушкин, “есть отсутствие критики и общего мнения… Писатели получают известность посторонними обстоятельствами”. Как это приложимо к нам, к нашим “новым” временам! С первой причиной волей-неволей приходится мириться. Что тут поделаешь? С годами взрослый человек, занятый своим делом, все меньше нуждается в поэзии. Из горячих ее почитателей остаются единицы, а те, кто по привычке или в силу профессиональных занятий вынужденно обращаются к поэзии, нередко предъявляют претензии поэту, не замечая того, что в стихи они вносят собственный душевный холод. Вероятно, вторая причина связана с первой. Критик ведь тот же читатель. Но как охотно он освоил хитрости “проектов”, которые призваны замещать отсутствие таланта, с какой готовностью “раскручивает” своих умельцев-подопечных! Лучше бы журналы вместо мобилизованной критики печатали письма читателей, которые получает большой поэт. Жаль, что это не принято: среди писем есть те “досточтимые письма мужские” и “драгоценные женские письма”, прочесть которые было бы интересно и поучительно всем.

...Нет старческих и юношеских снов.
Фет
Есть поэты, которые всю жизнь пишут одинаково, творчество их не разделить на раннее и позднее. Например, Фет. Он в старости писал так же, как
в молодости. 1890 год, поэту семьдесят лет:

Погляди мне в глаза хоть на миг,
Не таись, будь душой откровенней:
Чем яснее безумство в твоих,
Тем блаженство мое несомненней.
Какие-то носятся звуки
И льнут к моему изголовью,
Полны они томной разлуки,
Дрожат небывалой любовью.
Казалось бы, что ж? Отзвучала
Последняя нежная ласка,
По улице пыль пробежала,
Почтовая скрылась коляска…
И только… Но песня разлуки
Несбыточной дразнит любовью,
И носятся светлые звуки
И льнут к моему изголовью.
Фет.

Гёте писал, что только тот писатель, который бывает не только хорошим писателем, но и хорошим человеком, сохраняет до конца своей жизни великое свойство, названное им " Die Lust zu fabulieren" , то есть детскую страсть к выдумке, свободную и причудливую игру воображения - единственное подлинное счастье художника". Это удается не многим. На мой взгляд, Константин Паустовский - один из этих счастливцев. Паустовский до конца своих дней сохранял юношеское восприятие действительности, живую, почти детскую фантазию, умение восхищаться, влюбленность во всё удивительное, необыкновенное . Во всем, что им написано, звучит чистая нота. Всё трогало его, как ребенка. Он всегда сохранял это драгоценное свойство и старался продлить детство в других. Наверное, поэтому ему так дорого было всё ,написанное Александром Грином. Таким же неисправимым романтиком.

....у счастливых и здравомыслящих!