Орфография становится элементом поэтики ?

Орфография становится элементом поэтики не только в случаях разнообразных
орфографических вольностей, но и на сюжетном, на тематическом, на образном
уровнях. Поэзия показывает, что образ слова и грамматической категории может
быть весьма существенным в картине мира носителя русского языка: Куриный суп,
бывает, варишь / А в супе курица лежит / И сердце у тебя дрожит / И ты ей
говоришь: Товарищь! — / Тамбовский волк тебе товарищ! — / И губы у нее дрожат
/ Мне имя есть Анавелах / И жаркий аравийский прах — / Мне товарищ (Дмитрий
Александрович Пригов) ; Никто не вещ в отечестве своем / авось когда-нибудь
потом / никто не вещь — мы мягкий знак припишем / и взгляд смягчит потомок над
прудом / уже иные кроны отразившем (Дмитрий Авалиани) . Бродский метафоризирует
образ орфографической ошибки как ошибки жизненной: Полицейский на перекрестке
/ машет руками, как буква “ж”, ни вниз, ни / вверх; репродукторы лают о
дороговизне. / О, неизбежность “ы” в правописаньи “жизни”! Эту метафору
развивает Александр Кабанов: ...Я — новая жызнь — из классической чящи ошибок.
/ Горят облака и плывут дирижабли оркестра, / так тихо, как — перед абортом и
после ареста. / И тянет апрель за собою шутливые строфы, / как парашутист —
потому, что запутались стропы. Людмила Зубова. Поэтические вольности и орфография «Арион» 2008, №3

Пасу послушливое стадо\Я процветающим жезлом. \Ключи таинственного садаЗвенят на поясе моем. Владислав Ходасевич