Литературные произведения, посвященные Пушкину?

А Битов Фотография Пушкина

Дом Пушкина

Бездомность Пушкина извечна и горька,
Жилья родного с детства он не помнит -
Лицейский дортуар без потолка,
Сырые потолки наемных комнат,
Угар вина и карточной игры.
Летит кибитка меж полей и леса.
Дома - как постоялые дворы,
Коломна, Кишинев или Одесса.

Весь скарб нехитрый возит он с собой:
Дорожный плащ, перо и пистолеты, -
Имущество опального поэта,
Гонимого стремительной судьбой.
Пристанищам случайным нет конца,
Покоя нет от чужаков суровых.
Михайловское? - Но надзор отца.
Москва, Арбат? - Но скупость Гончаровых.

Убожество снимаемых квартир:
Все не свое, все временно, все плохо.
Чужой, не по летам его, мундир,
Чужая неприютная эпоха.
Последний дом, потравленный врагом,
Где тонкие горят у гроба свечи,
Он тоже снят ненадолго, внаем,
Который и оплачивать-то нечем.

Дрожащие огни по сторонам.
Февральский снег восходит, словно тесто.
Несется гроб, привязанный к саням, -
И мертвому ему не сыщут места!
Как призрачен любой его приют! -
Их уберечь потомкам - не под силу, -
Дом мужики в Михайловском сожгут,
А немцы заминируют могилу.

Мучение застыло на челе -
Ни света, ни пристанища, ни крыши.
Нет для поэта места на Земле,
Но вероятно, "нет его и выше".

А Городницкий

Туда, где рощи пламенеют,

Туда, где стылая вода,

Осенним таинством аллеи

Меня манят к себе туда,

Где дали полны откровенья,

Где каждый вздох, как сон, глубок,

В седую глушь уединенья

От сердца нить ведет клубок.

Ах, что ж, Наталья Николавна,

Не все ль равно, кому виной,

Что в жизни, прожитой исправно,

Вам быть такой, а не иной.. .

Прикосновеньем беспристрастным,

Не опуская мелочей,

Врезает время в память властно

Черты друзей и палачей.

Над опальной могилой поэта в ночи

Ни звезды, ни случайного света свечи.

Лишь лампада любви на пролитой крови

Говорит бездыханному сердцу: "Живи! "

И звучат над землею во все времена

Песни щедрых сердец, воскресив имена,

Дабы в хладности лет свой оставило след

Это славное, горькое званье - поэт!

Гремит шампанских пенный выстрел,

И от цыган звенит в ушах,

Вскипает юность в лицеистах,

Гусарской вольностью дыша.

Перо хмелеет от полета,

Друзья тревожат пыль веков,

Но ждут кого-то эшафоты

И сталь надломленных клинков.

Среди безудержного бала

Светлы мгновенья тишины.

Достойным так их не хватало,

Иным не впрок они даны!

Рождая чудные мгновенья,

Цветет унылая пора.

Сомненья вслед за озареньем

Прохладой полнят вечера.

Над опальной могилой поэта в ночи

Ни звезды, ни случайного света свечи.

Лишь лампада любви на пролитой крови

Говорит бездыханному сердцу: "Живи! "

И звенят над землею во все времена

Песни мудрых сердец, помня их имена,

Дабы в хладности лет свой оставило след

Это гордое, горькое званье - поэт!

Благодарю за все, что было,

Крылатым промельком коней,

За жизнь, которую любил он,

За боль, расплавленную в ней.

Но неужели, неужели,

Свинцовой точки не стереть,

И санкам во псковских метелях

К владеньям дедовским лететь?

Туда, где рощи пламенеют,

Туда, где стылая вода,

Осенним таинством аллеи

Меня манят к себе всегда!
В Федоров

И дождалась! \ У моего подъезда\ Остановились как-то «Жигули». \ Суров как месть, \ неотвратим как бездна, \ Выходит Пушкин вместе с Натали. Александр Иванов Из книги «Откуда что… » (1975) Я к вам пишу (Майя Борисова)

Он тем велик, что, совпадая\ С печалью английской души, \ Постиг мечту родного края\ И огласил ее в глуши. Александр Баласогло 1840 А. Н. В.

Счастливый Пушкин из окна \ особняка, взглянув на осень, \ в дворовых девок окунал \ свой пыл, пока жена на сносях. Михаил Армалинский "У Голубой лагуны". Том 4Б Из книги "ПО НАПРАВЛЕНИЮ К СЕБЕ"\Вот листопад идет дебильный

...Вдруг и страстно захотелось \ Погрустить о ней немного \ Светлой пушкинской печалью... \ /Вл. Марков - ?/ "У Голубой лагуны". Том 2Б.
Пушкин ...И Пушкин падает в голубо-\ ватый колючий снег Э. Багрицкий.

Во сне я вижу: \ приезжает Пушкин. \ Ко мне. \ На светло-сером «Москвиче» . Майя Борисова

Пушкин — Но ведь нельзя жить без Пушкина! —\ воскликнула Марья Ивановна, \ и я взорвалась: \ — Да пропади он пропадом, ваш Пушкин! —\ и она испуганно выскочила за порог, бормоча, \ что ты мне так и не ответила, \ когда ты собираешься вернуться в школу, —\ а я захлопнула за ней дверь\ и пошла в комнату делать маме укол. Инна Кабыш Из цикла «Место встречи» 1996 На краю

Грустно глажу я кошачьи ушки: \ Прокатили с премией меня... \ Вдруг открылась дверь, влетает Пушкин\ На спине крылатого коня. Зоя Эзрохи

...А все же Пушкин прав, \ что в общем хорошо зимой –\ ни пыли нет, ни вони нет, \ ни комаров, ни мух нет... \ Но к черту! мне пора домой, \ а красный свет, а красный свет, а красный свет\ не тухнет. Лев Лосев Из книги «Новые сведения о Карле и Кларе» 1996 ЗВУК НАЧАЛА ЗИМЫ
ПУШКИН oнo, кoнeчнo, тaк oнo и ecть: \ я грaждaнин дa нe прo вaшу чecть\ внутри xacид нo к Пушкину прирoc\ и прoфиль мoй, вoзмoжнo, нe курнoc Сергей Магид Из цикла "Не в сезон" 1997-8
Пушкин Выпьем, Ленский! - Ленский умер. \ Выпьем с горя. Где морошка? \ Выпьем, Пушкин!. . Где же няня? \ Выпьем, няня!. . Где же Саша? \ Выпьем с горя: умер Пушкин. \ Выпьем с горя: где же кружки? ЭДУАРД ШНЕЙДЕРМАН «Звезда» 2006, №3

Где Пушкина читают между строк\ и где рука, как рыба, на нырок\ утонет в сарафане у соседки, \ там, как завод, дымится семилетка. Юрий Арабов «Знамя» 2007, №3

Здесь Пушкин повсеместно и повсюду, \ на кухне тихо двигает посуду, \ тревожит штору, шевелит башмак). \ Отроковица, полная огня, \ то замолчит, то к Пушкину взывает. Татьяна Риздвенко Из цикла 2002 "Для Рождества, для букваря"\II ВЕТРЯНКА 1998Отроковица Пушкина зовет,

И я кивнула, \ ибо как я могла теперь сердиться на Пушкина, \ если он был там же, где мама. \ А бояться мне было нечего, \ потому что я знала, что мама там все обустроит, \ чтобы, когда прозвенит звонок, \ мне было куда вернуться. Инна Кабыш Из цикла «

М. Цветаева "Мой Пушкин"

" Первое, что я узнала о Пушкине, это - что его убили. Потом я узнала,
что Пушкин - поэт, а Дантес - француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому
что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег
и там убил его из пистолета в живот. Так я трех лет твердо узнала, что у
поэта есть живот, и - вспоминаю всех поэтов, с которыми когда-либо
встречалась, - об этом _животе_ поэта, который так часто не-сыт и в который
Пушкин был убит, пеклась не меньше, чем о его душе. С пушкинской дуэли во
мне началась _сестра_. Больше скажу - в слове _живот_ для меня что-то
священное, - даже простое "болит живот" меня заливает волной содрогающегося
сочувствия, исключающего всякий юмор. Нас этим выстрелом всех в живот
ранили.
О Гончаровой не упоминалось вовсе, и я о ней узнала только взрослой.
Жизнь спустя горячо приветствую такое умолчание матери. Мещанская трагедия
обретала величие мифа. Да, по существу, третьего в этой дуэли не было. Было
двое: любой и один. То есть вечные действующие лица пушкинской лирики: поэт
и чернь. Чернь, на этот раз в мундире кавалергарда, убила - поэта. А
Гончарова, как и Николай I-ый - всегда найдется. "

...И Пушкин тут был.. . Я узнала его.. .
Он другом был нашего детства,
В ЮрзуфЕ он жил у отца моего.
В ту пору проказ и кокетства.

Смеялись, болтали мы, бегали с ним,
Бросали друг в друга цветами.
Все наше семейство поехало в Крым,
И Пушкин отправился с нами.

Мы ехали весело. Вот наконец
И горы, и Черное море!
Велел постоять экипажам отец,
Гуляли мы тут на просторе.

Тогда уже был мне шестнадцатый год.
Гибка, высока не по летам,
Покинув семью, я стрелою вперед
Умчалась с курчавым поэтом;

Без шляпки, с распущенной длинной косой,
Полуденным солнцем палима,
Я к морю летела, — и был предо мной
Вид южного берега Крыма!

Я радостным взором глядела кругом,
Я прыгала, с морем играла;
Когда удалялся прилив, я бегом
До самой воды добегала,

Когда же прилив возвращался опять
И волны грядой подступали,
От них я спешила назад убежать,
А волны меня настигали!. .

И Пушкин смотрел.. . и смеялся, что я
Ботинки мои промочила.
"Молчите! идет гувернантка моя! " —
Сказала я строго.. . (Я скрыла,

Что ноги промокли).. . Потом я прочла
В "Онегине" чудные строки.
Я вспыхнула вся — я довольна была.. .
Теперь я стара, так далеки

Те красные дни! Я не буду скрывать,
Что Пушкин в то время казался
Влюбленным в меня.. . но, по правде сказать,
В кого он тогда не влюблялся!

Но, думаю, он не любил никого
Тогда, кроме Музы: едва ли
Не больше любви занимали его
Волненья ее и печали.. .

Юрзуф живописен: в роскошных садах
Долины его потонули,
У ног его море, вдали Аюдаг.. .
Татарские хижины льнули

К подножию скал; виноград выбегал
На кручу лозой отягченной,
И тополь местами недвижно стоял
Зеленой и стройной колонной.

Мы заняли дом под нависшей скалой,
Поэт наверху приютился,
Он нам говорил, что доволен судьбой,
Что в море и горы влюбился.

Прогулки его продолжались по дням
И были всегда одиноки,
у моря он часто бродил по ночам.
По-английски брал он уроки

У Лены, сестры моей: Байрон тогда
Его занимал чрезвычайно.
Случалось сестре перевесть иногда
Из Байрона что-нибудь — тайно;

Она мне читала попытки свои,
А после рвала и бросала,
Но Пушкину кто-то сказал из семьи,
Что Лена стихи сочиняла:

Поэт подобрал лоскутки под окном
И вывел все дело на сцену.
Хваля переводы, он долго потом
Конфузил несчастную Лену.. .

Окончив занятья, спускался он вниз
И с нами делился досугом;
У самой террасы стоял кипарис,
Поэт называл его другом,

Под ним заставал его часто рассвет,
Он с ним, уезжая, прощался.. .
И мне говорили, что Пушкина след
В туземной легенде остался:

"К поэту летал соловей по ночам,
Как в небо луна выплывала,
И вместе с поэтом он пел — и, певцам
Внимая, природа смолкала!

Потом соловей — повествует народ —
Летал сюда каждое лето:
И свищет, и плачет, и словно зовет
К забытому другу поэта!

Но умер поэт — прилетать перестал
Пернатый певец.. . Полный горя,
С тех пор кипарис сиротою стоял,
Внимая лишь ропоту моря... "

Но Пушкин надолго прославил его:
Туристы его навешают,
Садятся под ним и на память с него
Душистые ветки срывают...

Ю. Тынянов. Пушкин.

В. Маяковский. Юбилейное.

На смерть поэта. М. Лермонтов

"(...) К шести годам он был тяжел, неповоротлив, льняные кудри начали темнеть. У него была неопределенная сосредоточенность взгляда, медленность в движениях. Все игры, к которым принуждали его мать и нянька, казалось, были ему совершенно чужды. Он ронял игрушки с полным равнодушием. Детей, товарищей игр, не запоминал, по крайней мере ничем не обнаруживал радости при встречах и печали при разлучении. Казалось, он был занят каким-то тяжелым, непосильным делом, о котором не хотел или не мог рассказать окружающим. Он был молчалив. Иногда его заставали за каким-то подобием игры: он соразмерял предметы и пространство, лежащее между ними, поднося пальцы к прищуренному глазу, что могло быть игрою геометра, а никак не светского дитяти. Откликался он нехотя, с досадою. У него появлялись дурные привычки – он ронял носовые платки, и несколько раз мать заставала его грызущим ногти. Впрочем, последнее он, несомненно, перенял от самой матери. (...) Ю. Тынянов, "Пушкин".

***

"(...) Но самое любимое из страшных, самое по-родному страшное и по-страшному родное были - "Бесы". "Мчатся тучи, вьются тучи - Невидимкою луна... ".
Все страшно - с самого начала: луны не видно, а она - есть, луна-невидимка, луна в шапке-невидимке, чтобы все видеть и чтобы ее не видели. Странное стихотворение (состояние) , где сразу можно быть (нельзя не быть) всем: луной, ездоком, шарахающимся конем и - о сладкое обмирание - ими! Ибо нет читателя, который одновременно бы не сидел в санях и не
пролетал над санями, там, в беспредельной вышине, на разные голоса не выл, и там, в санях, от этого воя не обмирал. Два полета: саней и туч, и в каждом_ты_ - летишь. Но помимо едущего и летящих, я была еще третьим: луною, - той, что, невидимая, видит: Пушкина, над ним - Бесов, и над Пушкиным и Бесами - сама летит. (...)" М. Цветаева, "Мой Пушкин. ".

*****
"На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щелкает, и птичка вылетает.
Фотограф щелкает, но вот что интересно:
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.

Все счеты кончены, и кончены все споры.
Тверская улица течет, куда не знает.
Какие женшины на нас кидают взоры
И улыбаются.. . И птичка вылетает.
И улыбаются.. . И птичка вылетает.

На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны (для тех, кто понимает)
Все наши глупости и мелкие злодейства
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.

Мы будем счастливы (благодаренье снимку)
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.
На фоне Пушкина! И птичка вылетает. " Б. Окуджава.

****
"Из чьей руки свинец смертельный
Поэту сердце растерзал?
Кто сей божественный фиал
Разрушил, как сосуд скудельный?
Будь прав или виновен он
Пред нашей правдою земною,
Навек он высшею рукою
В «цареубийцы» заклеймен.
Но ты, в безвременную тьму
Вдруг поглощенная со света,
Мир, мир тебе, о тень поэта,
Мир светлый праху твоему!. .
Назло людскому суесловью
Велик и свят был жребий твой!. .
Ты был богов орган живой,
Но с кровью в жилах.. . знойной кровью.
И сею кровью благородной
Ты жажду чести утолил —
И осененный опочил
Хоругвью горести народной.
Вражду твою пусть Тот рассудит,
Кто слышит пролитую кровь.. .
Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!. . "А. Фет.

Друзья Пушкину

Антон Дельвиг
«А я ужель забыт тобою,
Мой брат по музе, мой Орест?
Или нельзя снестись мечтою
До тех обетованных мест,
Где я зовуся чернобривым,
Где девы, климатом счастливым
Воспитанные в простоте,
(Посмейся мне! ) не уступают
Столичным дамам в красоте,
Где взоры их мне обещают
Одну веселую любовь,
Где для того лишь изменяют,
Чтобы пленить собою вновь? —
Как их винить?
……………………………………
Но в тряской, скачущей телеге,
Мой друг, приятно ли мечтать?
И только мысль: тебя обнять,
С тобой делить вино, мечтанья
И о былом воспоминанья —
Меня в ней может утешать»
1817
***
Вильгельм Кюхельбекер
«Итак, товарищ вдохновенный,
И ты! — а я на прах священный
Слезы не пролил ни одной:
С привычки к горю и страданьям
Все высохли в груди больной.
Но образ твой моим мечтаньям
В ночах бессонных предстоит,
Но я тяжелой скорбью сыт,
Но, мрачный, близ жены, мне милой,
И думать о любви забыл.. .
Там мысли, над твоей могилой!
Смолк шорох благозвучных крыл
Твоих волшебных песнопений,
На небо отлетел твой гений;
А визги желтой клеветы
Глупцов, которые марали,
Как был ты жив, твои черты,
И ныне, в час святой печали,
Бездушные, не замолчали!
Гордись! Ей-богу, стыд и срам
Их подлая любовь! — Пусть жалят!
Тот пуст и гнил, кого все хвалят;
За зависть дорого я дам.
Гордись! Никто тебе не равен,
Никто из сверстников-певцов:
Не смеркнешь ты во мгле веков, —
В веках тебе клеврет Державин»
24 мая 1937
***
Век двадцатый Пушкину

Эдуард Багрицкий
«…Я мстил за Пушкина под Перекопом,
Я Пушкина через Урал пронес,
Я с Пушкиным шатался по окопам,
Покрытый вшами, голоден и бос.
И сердце колотилось безотчетно,
И вольный пламень в сердце закипал
И в свисте пуль за песней пулеметной
Я вдохновенно Пушкина читал!
Идут года дорогой неуклонной,
Клокочет в сердце песенный порыв.. .
...Цветет весна - и Пушкин отомщенный
Все так же сладостно-вольнолюбив»

Булат Окуджава
«Былое нельзя воротить - и печалиться не о чем:
у каждой эпохи свои подрастают леса.
А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем
поужинать в "Яр" заскочить хоть на четверть часа.
…………………………………..
Былое нельзя воротить.. . Выхожу я на улицу
и вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот
извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается.. .
Ах, завтра, наверное, что-нибудь произойдет! »
1964

Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.

Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.

Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясешь ты гордой головой.

А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.

Но, обреченный на гоненье,
Еще я долго буду петь.. .
Чтоб и мое степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
Есенин