ДЕКОЛЬТЕ.. . Как изобразила его литература?

Нрaвы дворa Вaлуa будут удивлять нaс всегдa. Декольте нa некоторых плaтьях Мaргaриты превосходит сaмое смелое вообрaжение. Молодaя женщинa откровенно демонстрировaлa свою грудь, "которую приближенные к ней дaмы с восторгом целовaли", кaк некогдa делaли это ее фрейлины…
Кастело А Королева Марго

Пардон, мадемуазель, сейчас вытру! - сказал он и, вооружившись платком, полез ей в декольте, вызвав еще один оглушительный визг.
Волверстон заржал, наблюдая эту картину, а Хагторп чуть заметно поморщился.
- Ох уж эти французы! - пробормотал он чуть слышно. - Стыдоба одна!
Королева Марго — фанфик по фэндому «Сабатини Рафаэль «Одиссея капитана Блада»

– Какая там рука? Мои объятия, моя грудь – вот твое место! Приди, приди ко мне, старый воин!
И Карл IX привлек к себе склоненную голову адмирала и прикоснулся губами к его седым волосам.
Дюма А. Королева Марго

- У Вас платье в крови.
- Это не имеет значения. Главное, чтоб улыбка была на устах.
М. Валуа о сабже

Как говорится. лучше раз увидеть.

"Мамушка аккуратно расправила двенадцать ярдов зеленого в цветочек муслина поверх торчащих накрахмаленных юбок и принялась застегивать на спине низко вырезанный лиф платья.
— Упаси вас бог скидать шарф али шляпу, ежели солнце станет припекать, — наказывала она. — Не то вернетесь черная, как старуха Слэттери. " (М. Митчелл "Унесенные ветром")

"Правда ли, что Мирра Лохвицкая,
поэтесса в общем плохонькая,
устарела, как лорнет?
В чем-то да,
а в чем-то нет.

И во мне полно плохейщины
и банальщины вдвойне,
но за что-то любят женщины —
значит, что-то есть во мне.

И судьба ее побаловала
страстью полуБога-Бальмонта,
вкусом как бы самого
Александра свет Сергеевича,
премии посмертно сеющего
нам от щедрости его.

Смесь вакханки и Матрены,
чуть цыганки и матроны.
"Кто по нраву — ночь его" —
всем стихи журчали мило,
но, играя в сверхкумира,
глубоко страдала Мирра,
что от женщины-вампира
в ней на деле — ничего.

Как бы мне увидеть Миррочку,
напроситься к ней на выручку,
чтобы стали мы впритирочку
на двоих — один поэт,
под один нырнули плед.

Оба мы многосемейные
с нашей русскою Сафо.
Но, в любви благоговейные,
постоянно мы влюблейные,
непредвиденно в кого.

Мы бы с ней высоко парили,
опрощаясь без стыда,
потому что оба — парии,
а совсем не господа.

По плечам струились локонцы
в бальной полунаготе,
когда мимо Мирра Лохвицкая
проплывала в декольте.

Уцелев от склепа Ленина
и от камеры ЧК,
Северяниным осклепена
наша Мирра-Миррочка. " Е. Евтушенко.

***

"(...) Он тонкой кистью века верхнего коснулся,
чуть-чуть убавил густоту ресниц.. .
В глазах Великий Ренессанс проснулся —
начала первых благородных лиц.
Затем писал он радужную оболочку,
как крылышко сапфирной калликоры.
До нижних век чуть видные в мерцании зазоры
давали поволоку, как из Песни Песней строчку.
Прямой и тонкий нос, ноздрей изящных крылья
украли у него каких-то полчаса.
Медовоумбристая толстая коса,
стекая с левого плеча, чуть декольте закрыла.
Волнистый воротник прикрыл ей грудь,
но не настолько, чтоб не видеть совершенства,
ту гармоничность формы, что есть высшее блаженство
для тех, кто классики пропорций знает суть.
Ценителей подобных в Мире так немного.
В них хромосомы совпадают редко, скупо, строго. (...)" А. Дольский, "Анна".

***

"(...) У ефрейтора Гаенко шинель была обрезана, подшита, но все равно из-под нее едва виднелись ослепительно начищенные яловые сапоги.
Стоял ефрейтор Гаенко в шеренге последним. Он и только он на вечерней поверке, делая шаг вперед, задорным голосом восклицал:
— Расчет окончен!
Друг его, ефрейтор Рябов, как это нередко случается, был противоположностью Гаенко. Высокий, медлительный и сильный, он жутко терялся от крика, а всех людей со звездами на погонах спокойно, искренне боготворил.
Любовные истории, которые Гаенко рассказывал после отбоя, волновали ефрейтора Рябова, открывая перед ним, уроженцем глухой Боровлянки, таинственный мир с красивыми вдовами, ночными поездками в такси, умелыми драками, загадочными нежными словами: декольте, будуар, гонорея.. . (...)"С. Довлатов, "Солдаты на Невском".

"...Вернулась Сельма. Андрей взглянул на неё и отвёл глаза. Вырядилась, дура. Серьги свои гигантские нацепила, декольте, намазалась опять, как шлюха... "
А. и Б. Стругацкие "Град обречённый"