Какой хороший отрывок можно отобрать из книг Чехова?

Для чего этот отрывок? Если бы знать, легче было бы ответить. Мне вот сразу вспоминается: А погода великолепная .Воздух тих прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно всю деревню с её белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб. Всё небо усеяно ярко сверкающими звёздами, и Млечный Путь вырисовывается так ярко, как будто перед праздником его помыли и потёрли снегом.

Смотря для чего.. . Может быть, подойдет этот?

" -- В деревне все спят, --сказал я ей, стараясь разглядеть в темноте ее лицо, и увидел устремленные на меня темные, печальные глаза. --И кабатчик и конокрады покойно спят, а мы, порядочные люди, раздражаем друг друга и спорим.
Была грустная августовская ночь, --грустная, потому, что уже пахло осенью; покрытая багровым облаком, восходила луна и еле-еле освещала дорогу и по сторонам ее темные озимые поля. Часто падали звезды. Женя шла со мной рядом по дороге и старалась не глядеть на небо, чтобы не видеть падающих звезд, которые почему-то пугали ее.
-- Мне кажется, вы правы, --сказала она, дрожа от ночной сырости. --Если бы люди, все сообща, могли отдаться духовной деятельности, то они скоро узнали бы всё.
-- Конечно. Мы высшие существа, и если бы в самом деле мы сознали всю силу человеческого гения и жили бы только для высших целей, то в конце концов мы стали бы как боги. Но этого никогда не будет -- человечество выродится и от гения не останется и следа.
Когда не стало видно ворот, Женя остановилась и торопливо пожала мне руку.
-- Спокойной ночи, --проговорила она, дрожа; плечи ее были покрыты только одною рубашечкой, и она сжалась от холода. --Приходите завтра.
Мне стало жутко от мысли, что я останусь один, раздраженный, недовольный собой и людьми; и я сам уже старался не глядеть на падающие звезды.
-- Побудьте со мной еще минуту, --сказал я. --Прошу вас.
Я любил Женю. Должно быть, я любил ее за то, что она встречала и провожала меня, за то, что смотрела на меня нежно и с восхищением. Как трогательно прекрасны были ее бледное лицо, тонкая шея, тонкие руки, ее слабость, праздность, ее книги. А ум? Я подозревал у нее недюжинный ум, меня восхищала широта ее воззрений, быть может, потому что она мыслила иначе, чем строгая, красивая Лида, которая не любила меня. Я нравился Жене как художник, я победил ее сердце своим талантом, и мне страстно хотелось писать только для нее, и я мечтал о ней, как о своей маленькой королеве, которая вместе со мною будет владеть этими деревьями, полями, туманом, зарею, этою природой, чудесной, очаровательной, но среди которой я до сих пор чувствовал себя безнадежно одиноким и ненужным.
-- Останьтесь еще минуту, --попросил я. --Умоляю вас.
Я снял с себя пальто и прикрыл ее озябшие плечи; она, боясь показаться в мужском пальто смешной и некрасивой, засмеялась и сбросила его, и в это время я обнял ее и стал осыпать поцелуями ее лицо, плечи, руки.
-- До завтра! --прошептала она и осторожно, точно боясь нарушить ночную тишину, обняла меня. --Мы не имеем тайн друг от друга, я должна сейчас рассказать всё маме и сестре.. . Это так страшно! Мама ничего, мама любит вас, но Лида!
Она побежала к воротам.
-- Прощайте! --крикнула она.
И потом минуты две я слышал, как она бежала. Мне не хотелось домой, да и незачем было идти туда. Я постоял немного в раздумье и тихо поплелся назад, чтобы еще взглянуть на дом, в котором она жила, милый, наивный, старый дом, который, казалось, окнами своего мезонина глядел на меня, как глазами, и понимал всё. Я прошел мимо террасы, сел на скамье около площадки для lawn-tennis, в темноте под старым вязом, и отсюда смотрел на дом. В окнах мезонина, в котором жила Мисюсь, блеснул яркий свет, потом покойный зеленый -- это лампу накрыли абажуром. Задвигались тени.. . Я был полон нежности, тишины и довольства собою, довольства, что сумел увлечься и полюбить, и в то же время я чувствовал неудобство от мысли, что в это же самое время, в нескольких шагах от меня, в одной из комнат этого дома живет Лида, которая не любит, быть может, ненавидит меня. Я сидел и всё ждал, не выйдет ли Женя, прислушивался, и мне казалось, будто в мезонине говорят. " (А. Чехов "Дом с мезонином")

ВИШНЕВЫЙ САД

Монолог Лопахина:

"Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала.. . Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный - он тогда здесь на деревне в лавке торговал - ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу.. . Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. "Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет... "
Пауза.
Мужичок.. . Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд.. . Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком.. . (Перелистывает, книгу. ) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул. "

Знаете, очень тяжело подобрать отрывок, потому что, когда цитируешь Чехова, хочется все до конца сказать.
У Чехова я больше люблю пьесы. Любимая пьеса - "Дядя Ваня". Там, на мой взгляд, две кульминационные сцены:
1) "маленький допрос" Елены
2) когда Войницкий стреляет в профессора
Очень интересные сцены, долго "не отпускают". Дают много пищи для размышлений.

Если Вас больше интересуют отрывки, где больше монологической речи, то "Три сестры", например, больше Вам подойдут:

ВЕРШИНИН. Вот-те на! (Смеется. ) Знаете много лишнего! Мне кажется,
нет и не может быть такого скучного и унылого города, в котором был бы не нужен умный, образованный человек. Допустим, что среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого, таких, как вы, только три. Само собою разумеется, вам не победить окружающей вас темной массы; в течение вашей жизни мало-помалу вы должны будете уступить и затеряться в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но все же вы не исчезнете, не останетесь без влияния; таких, как вы, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут большинством. Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной. Человеку нужна такая жизнь, и если ее нет пока, то он должен предчувствовать ее, ждать, мечтать, готовиться к ней, он должен для этого видеть и знать больше, чем видели и знали его дед и отец.
(Смеется. ) А вы жалуетесь, что знаете много лишнего.

Или:
МАША. Мне хочется каяться, милые сестры. Томится душа моя. Покаюсь
вам и уж больше никому, никогда.. . Скажу сию минуту. (Тихо. ) Это моя
тайна, но вы всё должны знать.. . Не могу молчать.. .
Пауза.
Я люблю, люблю.. . Люблю этого человека.. . Вы его только что видели.. . Ну,
да что там. Одним словом, люблю Вершинина.. .
ОЛЬГА (идет к себе за ширму) . Оставь это. Я все равно не слышу.
МАША. Что же делать! (Берется за голову. ) Он казался мне сначала
странным, потом я жалела его.. . потом полюбила.. . полюбила с его голосом, его словами, несчастьями, двумя девочками.. .
ОЛЬГА (за ширмой) . Я не слышу, все равно. Какие бы ты глупости ни
говорила, я все равно не слышу.
МАША. Э, чудная ты, Оля. Люблю - такая, значит, судьба моя. Значит,
доля моя такая.. . И он меня любит.. . Это все страшно. Да? Не хорошо это?
(Тянет Ирину за руку, привлекает к себе. ) О моя милая.. . Как-то мы
проживем нашу жизнь, что из нас будет.. . Когда читаешь роман какой-нибудь, то кажется, что все это старо, и все так понятно, а как сама полюбишь, то и видно тебе, что никто ничего не знает и каждый должен решать сам за себя.. . Милые мои, сестры мои.. . Призналась вам, теперь буду молчать.. . Буду теперь, как гоголевский сумасшедший.. . молчание.. . молчание.. .

А если взять рассказ, то мне очень нравится "Тоска". Он достаточно короткий, поэтому можно даже не выбирать какой-то отрывок. Очень сильное эмоциональное воздействие. Особенно когда читаешь вслух.

Любой монолог или диалог из Палаты №6

"Из Сибири"