БЕДЛАМ... Найдется в тему достойное?

"Переворот в мозгах из края в край,
В пространстве много трещин и смещений.
В аду решили черти строить рай,
Как общество грядущих поколений.

Известный черт с фамилией Черток,
Агент из рая, ночью, неурочно
Отстукал в центр: в аду черт знает что.
Что именно, Черток не знает точно.

И черт ввернул тревожную строку
Для шефов всех лазутчиков, амура:
"За мной следят, сам дьявол начеку,
И крайне ненадежна агентура".

Тем временем в раю сам Вельзевул
Потребовал военного парада.
Влез на трибуну, плакал и загнул:
"Рай, только рай - спасение для ада! "

Рыдали черти и визжали: - да!
Мы рай родной построим в преисподней!
Даешь производительность труда!
Пять грешников на нос уже сегодня!

- Ну, что ж, вперед! А я вас поведу, -
Закончил дьявол, - С Богом! Побежали. -
И задрожали грешники в аду,
И ангелы в раю затрепетали.

И ангелы толпой пошли к нему,
К тому, который видит все и знает.
И он сказал, что он плевал на тьму,
Лишь заявил, что многих расстреляет.

Что дьявол - провокатор и кретин,
Его возня и крики - все не ново,
Что ангелы - ублюдки, как один
И что Черток давно перевербован.

Не рай кругом, а подлинный бедлам!
Спущусь на землю, там хоть уважают.
Уйду от вас к людям ко всем чертям,
Пускай меня вторично распинают!

И он спустился. Кто он? Где живет?
Но как-то раз узрели прихожане:
На паперти у церкви нищий пьет, -
- Я - Бог! - Кричит, - даешь на пропитанье!

Конец печален. Плачь и стар и млад.
Что перед этим всем сожженье Трои? !
Давно уже в раю не рай, а ад.
Но рай чертей в аду давно построен. "В. Высоцкий, "Рай в аду".

****

"(...) Живой душой не правит мода,
но иногда моя свобода
случайно с нею совпадет:
мне мил фокстрот, простой и нежный.. .
Иной мыслитель неизбежно
симптомы века в нем найдет, --
разврат под музыку бедлама;
иная пишущая дама
или копеечный пиит
о прежних танцах возопит;
но для меня, скажу открыто,
особой прелести в том нет,
что грубоватый и немытый
маркиз танцует менуэт. "В. Набоков, "Университетская поэма".

***

"В глуши бутылочного рая,
Где пальмы высохли давно,
Под электричеством играя,
В бокале плавало окно.
Оно, как золото, блестело,
Потом садилось, тяжелело,
Над ним пивной дымок вился…
Но это рассказать нельзя.

Звеня серебряной цепочкой,
Спадает с лестницы народ,
Трещит картонною сорочкой,
С бутылкой водит хоровод.
Сирена бледная за стойкой
Гостей попотчует настойкой,
Скосит глаза, уйдет, придет,
Потом с гитарой на отлет
Она поет, поет о милом,
Как милого она любила,
Как, ласков к телу и жесток,
Впивался шелковый шнурок,
Как по стаканам висла виски,
Как, из разбитого виска
Измученную грудь обрызгав,
Он вдруг упал. Была тоска,
И все, о чем она ни пела,
Легло в бокал белее мела.

Мужчины тоже всё кричали,
Они качались по столам,
По потолкам они качали
Бедлам с цветами пополам.
Один рыдает, толстопузик,
Другой кричит: «Я — Иисусик,
Молитесь мне, я на кресте,
В ладонях гвозди и везде! »
К нему сирена подходила,
И вот, тарелки оседлав,
Бокалов бешеный конклав
Зажегся, как паникадило.

Глаза упали, точно гири,
Бокал разбили, вышла ночь,
И жирные автомобили,
Схватив под мышки Пикадилли,
Легко откатывали прочь.
А за окном в глуши времен
Блистал на мачте лампион.

Там Невский в блеске и тоске,
В ночи переменивший краски,
От сказки был на волоске,
Ветрами вея без опаски.
И как бы яростью объятый,
Через туман, тоску, бензин,
Над башней рвался шар крылатый
И имя «Зингер» возносил. " Н. Заболоцкий, "Вечерний бар".

К. Бальмонт
БЕДЛАМ НАШИХ ДНЕЙ

Безумствуют, кричат, смеются,
Хохочут, бешено рыдают,
Предлинным языком болтают,
Слов не жалеют, речи льются,
Многоглагольно, и нестройно,
Бесстыдно, пошло, непристойно.
Внимают тем, кто всех глупее,
Кто долог в болтовне тягучей,
Кто человеком быть не смея,
Но тварью быть с зверьми умея,
Раскрасит краскою линючей
Какой-нибудь узор дешевый,
Приткнет его на столб дубовый,
И речью нудною, скрипучей,
Под этот стяг сбирает стадо,
Где каждый с каждым может спорить,
Кто всех животней мутью взгляда,
Кто лучше сможет свет позорить.
О, сердце, есть костры и светы,
Есть в блеск одетые планеты,
Но есть и угли, мраки, дымы
На фоне вечного Горенья.
Поняв, щади свои мгновенья,
Ты видишь: эти — одержимы,
Беги от них, им нет спасенья,
Им радостно, что Бес к ним жмется,
Который Глупостью зовется,
Он вечно ищет продолженья,
Чтоб корм найти, в хлевах он бродит,
И безошибочно находит
Умалишенные виденья.
О, сердце, Глупый Бес — как Лама,
Что правит душами в Тибете:
Один умрет — другой, для срама,
Всегда в запасе есть на свете.
Беги из душного Бедлама,
И знай, что, если есть спасенье
Для прокаженных, — есть прозренье, —
И что слепцы Судьбой хранимы, —
Глупцы навек неизлечимы.

Всегда найдется. Кол тебе, и нет вопросов ))