Что есть о ресторанах в литературе, кино, живописи?

Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольцев глубине чахлого сада, отделенный от тратуара кольца резною чугунной решеткой. Дом назывался "Домом Грибоедова" на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя... Весь нижний этаж дома был занят рестораном и каким рестораном! По справедливости он считался лучшим в Москве. Поэтому нет ничего удивительного в таком разговоре, который однажды услышал автор этих строк.. .
- Ты где сегодня ужинаешь, Амвросий?
-Что за вопрос, конечно здесь, дорогой Фока! Арчибальд Арчибальдович шепнул мне сегодня, что будут порционные судачки а натюрель. Виртуозная штучка!
_ Умеешь ты жить, Фока!
- Никакого умения особенного у меня нету, а есть желание жить по человечески. Т ы скажешь, Фока, что судачки можно встретить и в "Колизее". Но в "Колизее" они стоят 13 рублей 50 кпеек, а у нас 5.50! Крме того, в "Колизее" судачки третьедневочные, и кроме того, нет еще у тебя гарантии, что ты не получишь в "Колизее" виноградной кистьюпо морде от первого попавшегося молодого человека, ворвавшегося с Театрального проезда. Нет, я категорически против "Колизея"!

Шмелев. Человек из ресторана

Фильм Место встречи изменить нельзя-где пили только кофе Шарапов,Жеглов и их коллеги,откуда Фокс ушел через окно,а за ним и Шарапов
сериал Государственная граница в одном из предвоенных фильмов

К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждет его Каверин.
Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Пред ним roast-beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?) ,
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

"(...) и вот я иду дорогой,
не чьей-нибудь, а своею.
К друзьям захожу под
вечер,
не к чьим-нибудь,
а своим. "
Диомид Костюрин
- - --
"Я меряю путь шагами,
не чьими-то, а моими,
ношу я с рожденья имя,
не чье-нибудь, а свое.
Hа мир я смотрю глазами,
не чьими-то, а своими,
и все, как поется в песне,
не чье-нибудь, а мое.
Вожу я знакомство с музой,
не с чьей-нибудь, а моею,
бывает, стихи слагаю,
не чьи-нибудь, а свои.
Иду в ресторан с женою,
не с чьей-нибудь, а своею,
друзья меня ждут под вечер,
не чьи-нибудь, а мои.
Я потчую их стихами,
не чьими-то, а своими,
я им открываю душу,
не чью-нибудь, а свою.
Стихами по горло сыты,
не чьими-то, а моими,
они вспоминают маму,
не чью-нибудь, а мою... " А. Иванов, "Свое и мое" (пародии) .

Ресторан «У конца Вселенной» — одно из самых необычных заведений общественного питания, какие только знала история. Он построен на фундаменте из обломков разрушенной… то есть он будет построен на фундаменте… пардон, он был бы уже построен при условии… то есть ему ещё суждено быть построенным, и это непременно произойдёт, так как что было, тому не миновать…

«Бриллиа́нтовая рука́ реж. Л. Гайдай. 1968г.

- Сеня, ты уже дошел до кондиции?
- До какой?
- До нужной!
- Нет…
- Тогда ещё по рюмочке!

- А под дичь будешь?
- Под дичь буду.
- Федя! Дичь!
- Дищь!

- А дичь?
- Дичь не улетит, она жареная.


В РЕСТОРАНЕ

Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер) : пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на желтой заре — фонари.

Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.

Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: "И этот влюблен".

И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки.. .
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки.. .

Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой, легка.. .
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.

Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: "Лови!.. "
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.

А. БЛОК

Эркюль Пуаро обедал со своим другом Генри Бонингтоном в ресторане
"Гэлант Эндивор" на шоссе Кингз Роуд в Челси.
Мистер Бонингтон любил этот ресторан. Ему нравилась царящая там
атмосфера праздности, ему нравилось, что там подают "простую английскую"
пищу, а не "кучу непонятно как приготовленных блюд".
Молли, симпатичная официантка, поздоровалась с ним, как со старым
другом. Она гордилась тем, что помнила, какую пищу любят и не любят ее
постоянные клиенты.
- Добрый вечер, сэр, - произнесла она, когда мужчины уселись за
угловым столиком. - Вам повезло. У нас сегодня индюшка с орехами - это
ведь ваше любимое блюдо? К тому же есть прекрасный сыр "Стильтон". Вы
начнете с супа или рыбы?