Кто Ваш любимый автор\ произведение?

Да и нет сегодня такого. В школьные годы - это и Маяковский, и Есенин, и многие стихи Пушкина, Лермонтова, отдельные стихи десятков других поэтов. Чуть позже кумирами молодёжи, и моими тоже, стали «шестидесятники» - Е. Евтушенко, Р. Рождественский, А. Вознесенский. Нравились некоторые стихи модной тогда Беллы Ахмадулиной, песни Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого.

Потом, в те же годы студенческой юности, благодаря А. А. Мамаеву, ныне директору астраханского дома-музея В. Хлебникова, познакомился с поэтами, которых в те времена или не издавали, или издавали мизерными тиражами: с А. Рембо, Ш. Бодлером, М. Цветаевой, О. Мандельштамом, Б. Пастернаком и другими.

Завёл тогда сначала одну, а потом и вторую общие тетради, назвав их впоследствии «Поэзия мира» , в которые и записывал самые-самые понравившиеся стихи. И что же? Пропали обе. Сначала одна, а потом и другая. Давал их почитать на время моим студентам-однокурсникам. Сначала Тимур не вернул первую, а потом и Ольга - вторую. И у обоих находились весьма убедительные объяснения. А я уже через много лет задумался: не снесли ли они их куда следует? В якобы компетентные по тому времени органы? По просьбе этих самых компетентных? Ведь знали те органы, что сам пишу стихи и чужие переписываю. И, может, решили поинтересоваться - а нет ли там чего антисоветского?

Теперь нет у меня кумиров. Некоторые бывшие кумиры померкли и поблекли. Или вообще перестали светить в душе. Зато другие, ранее незаметные и неброские, год от году всё ярче разгораются. Один из них – Николай Рубцов. У него есть с десяток-другой тех стихотворений, которые достойны войти в самые лучшие хрестоматии самой лучшей мировой поэзии.
Вот лишь один отрывок из его гениальной вещи:

= = = = = =

…Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звёздная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели.

И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, -
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!. .

О, сельские виды! О, дивное счастье родиться
В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица,
Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!

Боюсь, что над нами не будет таинственной силы,
Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,
Что, всё понимая, без грусти пойду до могилы…
Отчизна и воля – останься, моё божество!

Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
Старинной короной своих восходящих лучей!. .

Жаль, что мало прожил на этом свете поэт. И мало успел написать. Впрочем, что говорить об этом! Разве не жаль до слёз, что жизнь Михаила Лермонтова оборвалась в 27?!
Часто возвращался Николай к своим прежним стихам, чтобы в чём-то их доработать, где-то что-то изменить. Это понятно, многие так поступают. Но не могу понять, как он мог при доработке выбросить из своего знаменитого стихотворения замечательные строки:

Школа моя деревянная!
Время придёт уезжать –
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать…

Всё равно эти строки остались в поэзии.
Писатель, поэт, защищая униженных и оскорблённых, всегда должен быть в оппозиции к власти.
Признаться, неприятно поразили меня в своё время иные представители творческой интеллигенции, которые во времена бушевавших горбачёвских и ельцинских «реформ» рабски пошли в услужение этой малосимпатичной публике, сочиняя и публикуя письма, похожие на доносы, требуя «раздавить гадину!» , оправдывая все дела и неприглядные делишки тогдашней власти. Об одном барде-поэте, ранее близком мне духовно, написал я такие стихи:

* * *
Когда поэт срывается на крик
И призывает: « Раздавите гадину! » -
Он – не поэт. И в этот горький миг... .

Виталий Паламарчук

368

23.10.2013