Про Андерсена! Действительно ли он не любил детей?

Честертон сказал о нём: «он не только любил детей, но и сам был ребёнком. Он один из тех великих детей нашего прошлого, которых посетила Божественная милость называемая – «задержка развития». Андерсен не был ребёнком по уму, но всегда был как дети сердцем: постоянно готовый всем услужить, не двоедушный, открытый каждому, родной для всех ради Бога – запад, давно утративший даже память о таком отношении людей друг к другу, часто не понимал Андерсена; за это желание родства и родность к людям (насколько оно возможно вне православной Церкви) его нередко звали сумасшедшим. Его ,вообще, часто как-нибудь называли: и знакомые и литературные критики. Простой язык, множество орфографических ошибок – постоянные обвинения критиков. Сейчас весело читать рецензии на его сказки, о «Принцессе на горошине» писали, что нельзя внушать детям ложную мысль, будто знатные особы (принцесса из сказки) так невероятно чувствительны.

Многих неприятно удивляла его постоянная правдивость, но он не мог ни лукавить ни двоедушничать потому что чувствовал – его постоянно видит Господь.

«Господи! не дай мне никогда написать слова, в котором я не мог дать Тебе отчёта» — его молитва.

К сожалению, лютеранская ересь (которой он следовал, как мы уже видели, не во всём) накладывала тень на сердце Андерсена. Можно даже сказать – всё мрачное в его сказках и почти постоянная тоска в его сердце – от лютеранства, а всё истинное и доброе, стремление быть ближним для всех и для Бога – от православия.

Чувство, что страданья помогают стать лучше, и что Господь любит тебя сейчас – православное — как и кротость, и постоянное его желание молиться.

Его жизнь – жизнь человека, который чувствует, что мир – православен, но не может словами выразить это чувство.

Его жизнь – напоминание всем нам о Святом Сокровище которое мы имеем – Единой Святой Соборной Апостольской Церкви и вере, которая одна делает то, о чём мечтают все чистые сердцем не православные люди земли: «Отче, как МЫ едино, так будут и они в НАС едино» (Иоанна17.21) , — до последней глубины быть родными Господу и друг другу, чтобы быть друг другу и Господу «уже не двое, а одно».

Однажды на одном литературном форуме я затеял тему про то что женщины не могут правильно написать образ мужчины, в их исполнении они становятся какими то женственными. Меня спросили а вот Андерсон? Я говорю - А что Андерсон? Ну вот он может описать мужчину правильно - признаться я не понял в чем подвох - думал два дня вспоминая сказки - вынужден был признать что сказочник отнюдь не тяготеет к "правильной" позиции в описании мужского характера. Так и написал - а мне пишут ну правильно он же был гомосексуалистом. Вот так то - это сейчас такое в пределах нормы а тогда сколько же комплексов и заморочек было у человека с таким отклонением.

Действительно, есть такое мнение, что Андерсен не любил детей.
Основано оно всего лишь на том, что ему не нравилось, когда его называли детским писателем.
Сам Андерсен считал, что свои произведения он пишет не только для детей.
" Я.. . хватаю идею для взрослых — и рассказываю для детей, помня, что отец и мать иногда тоже слушают и им нужно дать пищу для размышлений! "

Разве можно не согласиться с ним, что некоторые его сказки настолько серьёзны, печальны и глубоки по содержанию, что понятны будут только взрослым?
Такие сказки, как "Колокол", "История одной матери" или "Тень", вообще недоступны детям.

Кроме того, говорят, что он отказался от проекта памятника себе, где он должен был быть со всех сторон облеплен ребятишками.
Якобы Андерсен сказал: "…дети никогда не висели у меня на плечах. Зачем же изображать то, чего не было? "
Но это говорит о том, что он был открытым и честным человеком.

Теперь Вы сами можете судить, могут ли свидетельствовать эти факты о том, что писатель не любил детей.

На самом деле, друг писателя Эдвард Коллин, в своей книге об Андерсене ясно вспоминал, как он любил детей, как часто развлекал их в семьях, где регулярно бывал, рассказывая им "истории, которые он либо сам тут же придумывал, либо брал из известных сказок; но рассказывал ли он свое или пересказывал, манера изложения была столь исключительно его собственная и живая, что она восхищала детей.
Даже самую сухую фразу он мог сделать живой; он не говорил: "Дети сели в повозку и поехали", а: "Ну вот, уселись они в повозку, до свидания, папа, до свидания, мама, кнут щелк, щелк, и покатили. Эх ты, ну! "
Тот, кто потом слушал, как он читает свои сказки, лишь очень слабо представлял себе своеобразный успех подобной декламации в детском кругу. "
Он был, может быть, не очень-то и красив, но каким живым огнем загорались его огромные голубые глаза, когда он начинал рассказывать детям свои необыкновенные истории!
Андерсен с горечью писал своему английскому другу Чарльзу Диккенсу, что "Дания - такая же гниль, как гнилые острова на которых она выросла! ", имея ввиду социальную несправедливость.
Но минуты отчаянья быстро проходили, особенно в обществе детей, которые очень любили худенького, высокого, остроносого господина в черном сюртуке с неизменным цветком в петлице и большим носовым платком в руках.
А дети очень хорошо чувствуют и любят тех, кто любит их.

Он не "не любил" детей. Он смущался, когда общался с ними. В сущности, Андерсен был большим ребенком, всю свою жизнь.

Кто хочет верить, что Андерсен любил детей, тот сам не читал его сказок, а всего лишь смотрел мультфильмы и фильмы. Когда он увидел проект своего памятника в окружении детей, то он воскликнул - "Я никогда ни одного маленького ПАРАЗИТА не катал на своих плечах! Зачем же изображать то, чего не было". Когда человек действительно любит детей, или хотя бы относится к ним ровно, без неприязни, то не возникнет даже повода о его нелюбви к детям. Да и у самого Андерсена ни жены, ни детей не было, что в те времена было очень редким, но не беспричинным явлением.

Хм... я с этим не могу согласиться, может он был к ним как некоторые люди, равнодушен?
Но он писал очень красивые рассказы специально для детей.