Самые известные уроки грамотности в литературе?

Леонид Пантелеев

Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и «папа» , и «мама» , и «Саша» , и «Маша» , и оставалась у нас невыученной одна только, самая последняя буква — «я» . И тут вот, на этой последней букве, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал ей букву, дал ей ее рассмотреть и сказал:
- А это вот, Иринушка, буква «я» .
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
- Ты?
- Почему «ты» ? Что за «ты» ? Я же сказал тебе: это буква «я» !
- Буква ты?
- Да не «ты» , а «я» !
Она еще больше удивилась и говорит:
- Я и говорю: ты.
- Да не я, а буква «я» !
- Не ты, а буква ты?
- Ох, Иринушка, Иринушка! Неужели ты не понимаешь, что это не я, а что это
буква так называется: «я» ?
- Нет, — говорит, — почему не понимаю? Я понимаю.
- Что ты понимаешь?
- Это не ты, а это буква так называется: «ты» .
Фу! Ну в самом деле! Как же ей объяснить, что я — это не я, ты — не ты, она — не она и что вообще «я» — это только буква. «Ладно, ладно! , — решил я. — Забудем о ней. Начнем следующий урок с чтения. Может быть, так лучше будет» .

И на другой день, когда Иринушка, веселая после игры, пришла на урок, я посадил ее за букварь, открыл первую страницу и сказал:
- Почитайте мне что-нибудь.
И она прочла:
- Тыкову дали тыблоко.
От удивления я даже на стуле подскочил:
- Что такое? Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что еще за тыблоко?
Посмотрел в букварь, а там написано:
«Якову дали яблоко» .
Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю:
- Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко!
Она удивилась и говорит:
- Яблоко? Так значит, это буква «я» ?
Я уже хотел сказать: «Ну конечно, «я» ! А потом подумал:
«Нет! Если я скажу «я» — значит — опять пошло-поехало. И я сказал:
- Да, правильно. Это буква «ты» .

Конечно, не очень хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь! Если бы я сказал «я» , а не «ты» , кто знает, чем бы все это кончилось. И, может быть, Иринушка так всю жизнь и говорила бы — вместо «яблоко» — тыблоко, вместо «ярмарка » — тырмарка, вместо » якорь » — тыкорь и вместо «язык» — тызык.

А Иринушка, выросла уже большая, выговаривает все буквы все буквы правильно, и пишет мне письма без одной ошибки.

Фонвизин "Недоросль".

Ну-ка, сложи свое имя. — Филипок сказал: хве-и-хви, ле-и-ли, пе-ок-пок. — Все засмеялись.

В. Берестов

Как хорошо уметь читать!

Как хорошо уметь читать!
Не надо к маме приставать,
Не надо к бабушке идти:
- Прочти, пожалуйста! Прочти!
Не надо умолять сестрицу:
- Ну, почитай еще страницу!
Не надо звать.
Не надо ждать.
А можно взять
И почитать!
http://www.supertosty.ru/stihi/stih_853.html

А теперь без грамоты
Пропадешь,
Далеко без грамоты
Не уйдешь.

Не попить без грамоты,
Не поесть,
На воротах номера
Не прочесть!           (С. Маршак "Кот и лодыри")

Элиза Дулиттл и профессор Хиггинс

"(...)  - Элла Андреевна! А как правильно: "ди фенстер" или "дас фенстер"?
     - Дас. Дас.
     Эланлюм любила свой немецкий язык до самозабвения и всячески  старалась
привить эту любовь своим питомцам, поэтому ей  было  очень  приятно  слышать
назойливое гудение класса, зазубривавшего новый рассказ о садовниках.
     - Воронин, о чем задумался? Учи урок.
     - Воробьев, перестань читать посторонние книги. Дай ее сюда немедленно.
     - Элла Андреевна, я не читаю.
     - Дай сюда немедленно книгу.
     Книга Воробьева водворилась на столе, и Эланлюм вновь успокоилась.
     Когда истек срок, достаточный для зазубривания, голос немки возвестил:
     - Теперь приступим к пересказу. Громоносцев, читай первую строку.
     Громоносцев легко отчеканил по-немецки первую фразу:
     - У реки был берег, и на земле стоял дом.
     - Черных, продолжай.
     - У дома стояла яблоня, на яблоне росли яблоки. (..)" Г. Белых, А. Пантелеев, "Республика ШКиД".

В книге Льва Давыдычева " Иван Семенов, второклассник и второгодник", Ивана Семенова на "буксир" взяла отличница Аделаида. Отличавшаяся огромной физической силой.

"Но в целом с азбукой мы справлялись довольно легко благодаря методу, который применял наш учитель. Обычно он начинал так:
— Милан, видел ли ты когда-нибудь жабу?
— Да, господин учитель!
— Помнишь ли ты, как она выглядит?
— Да!
— А ты помнишь, что у нее вверху голова, внизу хвост, а по бокам четыре ноги, две протянуты вперед и две назад?
— Да.
— Похоже? — спрашивает учитель и пишет мелом на доске букву Ж, которая и в самом деле всем нам казалась жабой с головой, хвостом и четырьмя ногами. Благодаря такому методу мы очень быстро запомнили букву «Ж» .
Точно так же учитель нашел сравнения и для всех других букв: Б, например, колотушка, которой цыган ударяет в бубен, Г — виселица, О — дыра, Ш — забор вокруг фруктового сада, Т — вешалка, X — козлы для распилки дров, У — вертел, Д — турецкий нужник, а Ф — тетка Перса, жена школьного сторожа, которая без конца кричала на нас, уперев руки в бедра, чем и напоминала букву Ф.. .
...Это ты тот самый осел, который прошлый раз не знал урока?
— Да, это я! — отвечаю я, довольный тем, что учитель так хорошо меня помнит.
— А не в твоей ли тетради видел я чернильное пятно, которое на вашем языке называется «кляксой» ?
— Да, да, в моей! — твержу я, восхищаясь тем, что учитель так хорошо меня помнит.
— А не говорил ли я, что ежели ты и далее будешь таким неаккуратным и невнимательным, то я тебя накажу?
— Говорили… — подтверждаю я, но уже без всякого энтузиазма, а он берет перо, ставит мне единицу и с помощью одной грамматически правильно построенной фразы отправляет меня за классную доску, где я должен встать на колени.
— До конца этого урока ты будешь стоять на коленях и учить склонение возвратных местоимений. Когда ты выучишь это склонение, подойди ко мне, я исправлю тебе оценку и разрешу сесть на место.
Но до конца урока я так и не выучил проклятого склонения, и мне пришлось простоять на коленях до самого звонка.
Это склонение было для нас особенно трудным. Я и сейчас помню, как я мучился, пытаясь выучить пятый падеж от существительного «пес» . С остальными падежами я еще кое-как справлялся, но пятый падеж единственного числа, покойный звательный, никак не лез в голову, и я никак не мог его образовать.
И не только у меня, но и у всех окружавших меня голова шла кругом при одном упоминании о пятом падеже. Мой старший брат, который к этому времени был уже в старшем классе и, кажется, изучил все науки, тоже утверждал, что ни разу в жизни не имел дела с этим падежом. Младший брат сказал мне, что пятый падеж от существительного «пес» будет «песик»... "