"А я милого узнаю по походке... ". А что есть о походке женщины в литературе?

Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.

- Вы имеете вкус? Не смешите меня. Такая славная, интересная женщина. А корпус, корпус у ней какой!
Нет, я вижу, вы ничего в женщинах не понимаете.

- Нет, я понимаю... Я признаю, что это такая, что ли, интересная... Но только я... Я прямо не знаю, как же так...

- Хорошая, стройная походка. Другая идет, как верблюд, а эта ровно кладет ноги. Ать, два, ать, два.

Ю. Антонов

В янваpских снегах замеpзают pассветы,
Hа белых доpогах колдует пуpга,
И видится мне pаскаленное лето,
И pыжее солнце на желтых стогах.

Я вспоминаю, тебя вспоминаю,
Та pадость шальная взошла как заpя,
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя.
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя.

Шесть месяцев были на небыль похожи,
Пpишли ниоткуда, ушли в никуда.
Пускай мы во многом с тобою не схожи,
Hо в главном мы были едины всегда.

Я вспоминаю, тебя вспоминаю,
Та pадость шальная взошла как заpя,
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя.
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя.

А может быть ты - пеpелетная птица
И холод зимы убивает тебя,
И хочется веpить, весной возвpатится
Все то, чем так горд и так счастлив был я.

Я вспоминаю, тебя вспоминаю,
Та pадость шальная взошла как заpя,
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя.
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя.

Дона Флор и два ее мужа. Жоржи Амаду

В ясное, прохладное воскресное утро завсегдатаи бара Мендеса на Кабесе смотрели, как по улице идет нарядная дона Флор, под руку со своим мужем. Супруги направлялись в Рио-Вермельо, где тетя Лита и дядя Порто ожидали их завтракать. Скромно опустив глаза, как и подобает серьезной замужней женщине, дона Флор отвечала на почтительные приветствия.

Сеу Вивалдо, оглядев дону Флор, заключил:

– Никогда бы не подумал, что Доктор Касторка окажется таким прытким…

– Да, этот фармацевт многим даст сто очков вперед… – вмешался торговец святыми Алфредо.

– Вы только взгляните, как она хороша, просто прелесть! Лакомый кусочек, ничего не скажешь, и, судя по всему, очень довольна жизнью. У нее вид женщины, которая завела себе любовника и наставляет рога мужу…

– Не говорите глупостей! – вступился за дону Флор Мойзес Алвес, проматывающий состояние какаовый плантатор. – Если и есть в Баии честная женщина, так это дона Флор.

– А я разве возражаю? Я просто хочу сказать, что этот доктор только прикидывается святошей. Я преклоняюсь перед ним – никогда не думал, что он справится с такой красоткой. – И, восхищенно глядя на дону Флор, сеу Вивалдо добавил: – Посмотрите только на ее бедра! Такое впечатление, будто кто-то их гладит… Счастливец этот доктор…

Идя под руку с счастливцем мужем, дона Флор нежно улыбается. Ах, этот Гуляка, летает вокруг нее и ласково касается ее груди и бедер, словно легкий утренний ветерок! В это светлое воскресное утро дона Флор идет по улице, довольная обоими своими мужьями.

"(...) меня не оставляла мысль о том, что она тоже эмигрировала и теперь разыскивает меня. Сотни раз я видел, как она заворачивала за угол или сидела на скамейке в Люксембургском саду, но когда я подходил, ко мне поднималось чужое удивленное лицо. Однажды она пересекала площадь Согласия - как раз перед тем, как гудящий поток машин сорвался с места, - и уж на этот раз в самом деле была она! Ее походка, ее манера держать плечи! Я даже узнал ее платье. (...) " Э. -М. Ремарк, "Ночь в Лиссабоне".

На ней была очень короткая красная юбка, позволявшая
видеть белые шелковые чулки, довольно дырявые, и хорошенькие
туфельки красного сафьяна, привязанные лентами огненного
цвета. Она откинула мантилью, чтобы видны были плечи и
большой букет акаций, заткнутый за край сорочки. В зубах у
нее тоже был цветок акации, и она шла, поводя бедрами, как
молодая кобылица кордовского завода.

Мы доехали почти до последней станции маршрута омнибуса,
когда она и ее спутница вышли. Я шел за ними, осторожно держась поодаль.

Она была высока, по крайней мере для женщины. Дорога, по
которой мы шли, была немноголюдна, но и в противном случае я не потерял бы ее
из виду и не принял бы другую за нее. Я узнал бы ее между всеми даже издали
только по одной походке.

Однажды парком в предзакатный час

Шла женщина неспешно по дороге.

Красавица и в профиль, и в анфас,

И в глубине зеленоватых глаз -

Одна весна и никакой тревоги.

В сонете Шекспира ("ее глаза на звезды не похожи... ) есть строки:
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая СТУПАЕТ по земле...