Игра в бисер. Вопросы из «Вина» 7.

«…10апреля.
Мне плохо. Это не та болезнь, которую может вылечить врач, она внутри, у меня в груди. Там все пусто, как будто мне вырвали сердце. Случившееся слишком важно, чтобы умолчать
о нем. Сегодня мне в первый раз не захотелось идти на работу. И я не пошел.
Вчера Джо Карп и Фрэнк Рейли пригласили меня на вечеринку. Там было много девушек, и Джимпи, и Эрни тоже. Я еще не забыл, как мне стало плохо, когда я выпил виски, и сказал
Джо, что ничего не буду пить. Тогда он дал мне стакан кока‑колы с каким‑то
странным привкусом. Я не обратил на него внимания.
Мы немного повеселились.
– Потанцуй с Эллен, – сказал Джо, – она поучит тебя. – И подмигнул как будто
ему что‑то попало в глаз.
Эллен сказала:
– Отстань от него.
Джо хлопнул меня по спине.
– Это Чарли Гордон, мой приятель, мой лучший друг. Он головастый парень – его повысили и
теперь он работает на сложной машине – тестосмесителе. Мне хочется, чтобы он
немного развлекся. Что в этом плохого? Он подтолкнул меня к ней. Заиграла музыка и мы начали танцевать. За одну минуту я упал три раза и никак не мог понять почему. Я все время спотыкался о чью‑то выставленную вперед ногу.
Все гости хохоча смотрели на нас. Когда я падал, они начинали смеяться еще громче, и я вместе с ними. Но упав в четвертый раз, я не засмеялся. Я стал подниматься, но Джо
толкнул меня, и я снова упал. Я поднял взгляд и увидел на его лице такое выражение, что у меня внутри все сжалось.
– Потрясно, – сказала одна из девиц, задыхаясь от смеха.
– О, Фрэнк, ты прав, он неподражаем, – выдавила из себя Эллен. Потом она добавила: – Эй, Чарли, скушай фрукт, – и протянула мне яблоко. Я укусил его, но оно оказалось не
настоящее.
Тогда Фрэнк сказал:
– Я же говорил, он сожрет его! Только такой кретин не может отличить пластмассовое
яблоко от настоящего.
Джо добавил:
– Я не ржал так с тех пор, когда мы послали его за угол посмотреть, идет ли там дождь.
Мне вспомнилось, как давно, когда я был маленьким, соседские ребята разрешили мне поиграть с ними в прятки, и я водил. Сосчитав до десяти десять раз на пальцах, я отправился искать. Я искал их, пока не стало темно и холодно, и мне пришлось уйти домой. Я никого не нашел.
После слов Франка мне все стало ясно. И там, и у Халлорана произошло одно и то же. Так вот чем занимались Джо с компанией… Издевались надо мной. И те ребята – тоже.
Я лежал, а они глядели на меня сверху вниз и ржали, ржали…
– Глянь‑ка, у него рожа красная.
– Он покраснел. Чарли покраснел!
– Эллен, что ты с ним сделала? Мы никогда не видели его таким!
– Да, Эллен, здорово ты его обработала!
Я не знал, что делать и куда смотреть. Внезапно я почувствовал себя голым. Мне захотелось
спрятаться, и чтобы меня никто никогда не нашел. Я выбежал из квартиры. Это был
большой дом с множеством коридоров. Я забыл про лифт и никак не мог найти
лестницу. Потом я долго бродил по улицам. Мне и в голову раньше не приходило,
что они таскали меня с собой только за тем, чтобы повеселиться за мой счет.
Теперь я знаю, что такое «строить из себя Чарли Гордона» . Мне стыдно… "

Д. Киз "Цветы для Элджернона. "

Иосиф Бродский

Одиночество

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.

Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми) ,
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Самое грустное то
Из одиночеств,

Что охватило двоих

Холодом дыма

Да.
-----------

Не бойтесь ничего, дaже одиночествa своего не бойтесь, ибо только тогдa и не будете лгaть! "
"О великие люди, не мне говорить вaм, что лжёте вы, когдa истину проповедуете, ибо вы знaете это лучше меня! Слaдко выдaвaть вaм ложь вaшу зa прaвду. Слaдко, дa голодно!
От того и сомнения вaши. Но может ли голод этот стaть основaнием вaшим? А кто похвaляется своим сомнением, тот, видно, не только голоден, но и гол ещё!
Когдa б сомневaлись вы в знaнии вaшем, то было бы зaбaвно! Когдa же вы сомневaетесь в чужом знaнии - это глупо. Остaвьте кесaрю кесaрево или же сaми им стaньте!
Лгущий верит в существовaние истины, и в этом глaвнaя его ложь. Это ложь вечно лгущего одиночествa, тaк говорит Зaрaтустрa!"
"Я говорю вaм, высшие люди: "У кaждого своя дорогa, ибо кaждый идёт своими ногaми! " Но вaжно не то, кудa вы идёте, но вaжно кaк!
Думaете вы, что достойно увaжения одиночество вaше, ибо оно уникaльно. Но уникaльность его лишь привиделaсь вaм, ибо ничего другого вы и не видели!
Не одиночество, но его отсутствие - вот, что было бы уникaльным! "
"Ничего не делaете вы для Других, высшие люди, не обмaнывaйтесь! Хвaтит себя жaлеть, ибо жaлость - зaунывнaя песнь одиночествa вaшего и хочется от неё плaкaть!
Кaк стрaдaние дa одиночество вaше может для Другого хоть что-нибудь сделaть? Сколько же ещё будете общaться вы с зеркaлaми, безумные!
О, кaк же скучны вы - творцы, берегущие мёртвый плод! О, кaк же смешны вы, похвaляющиеся ложной беременностью!
Среди вaс столько детей, a вы хотите родить ещё одного, причём от сaмих себя! Тaк знaйте же, что под сердцем своим носите вы плод нaсилия вaшего нaд сaмими Собой! "

Анхель де Куатьэ. Книги Андрея. "Медовая жертва". Глава "Об умаляющей добродетели"

Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европы, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе.

Джон Донн

(эпиграф к роману Э. Хемингуэя "По ком звонит колокол")

В саду, где раскрылись ирисы,
Беседовать с старым другом своим, -
Какая награда путнику!

Нас в набитых трамваях болтает
Нас мотает одна маята
Нас метро то и дело глотает
Выпуская из дымного рта
В шумных улицах в белом порханьи
Люди ходим мы рядом с людьми
Перемешаны наши дыханья
Перепутаны наши следы перепутаны наши следы
Из карманов мы курево тянем
Популярные песни мычим
Задевая друг друга локтями
Извиняемся или молчим
По Садовым Лебяжьим и Трубным
Каждый вроде отдельным путем
Мы не узнанные друг другом
Задевая друг друга идем

. .Вы будете отчаянно биться, погружаясь в пучину сомнений. Вы будете кричать во всю мочь: «Помогите! » – и никто не отзовется. Вы будете протягивать руки, будете молить о помощи, о любви, об утешении, о спасении – и никто не придет к вам.
Почему мы так страдаем?
Взгляните на простых обывателей: пока их не постигнет несчастье, они довольны своей судьбой, ибо мировая скорбь им несвойственна. Животные тоже не знают ее.
Одиночество наводит на меня теперь невыносимую тоску. Когда я сижу вечером дома и греюсь у камина, мне начинает казаться, что я один в целом свете, что я до ужаса одинок и в то же время окружен какими-то смутно ощутимыми опасностями, чем-то таинственным и страшным. Перегородка, отделяющая меня от моего неведомого соседа, создает между нами такое же расстояние, как от меня до звезд, на которые я гляжу в окно. И меня охватывает лихорадка, лихорадка отчаяния и страха, меня пугает безмолвие стен. Сколько грусти в этом глубоком молчании комнаты, где ты живешь один! Не только твое тело, но и душу окутывает тишина, и, чуть скрипнет стул, ты уже весь дрожишь, ибо каждый звук в этом мрачном жилище кажется неожиданным. (Мопассан "Милый друг")

Хочу утешить, только чем не знаю,
Среди снегами устланных полей,
Я согреваюсь юными мечтами
О шепоте берез и тополей!

О буйстве трав, где утонув в ромашках,
Вдыхаю хмель влюбленности своей,
В бездонность неба в облачных барашках,
В жужжанье знойное полуденных шмелей!

В свободу взгляда, что преград не зная,
Скользит привольно по земле моей,
Разлившейся от края и до края
Зеленым морем в искорках лучей!

Все это с сожаленьем вспоминаю
В декабрьском сумраке мерцающих лампад,
Хочу утешить, только чем не знаю,
Да я и сам утешиться бы рад (Евгений Хаванский)


встретился мне человек жестокий
с телом, но без души.
он говорит: - у меня есть ноги,
путь только укажи!

- дни мои словно часы и числа,
скучно до тошноты!
знаешь, я в людях не вижу смысла. .
может поможешь ты?

и, улыбнувшись для вида жизни
он протянул компАс.
веяло радостью и цинизмом
от равнодушных глаз.

я повела его прямо к свету
(так показалось мне)
он меня прятал от гроз и ветра
в сумерках и в вине. .

сделался он и большим и смелым,
был он открыт и наг!
и появилась душа у тела
(мне показалось так) .

мы закрывались от лиц прохожих
в выдуманной стране.
стали мы с ним как один похожи
(так показалось мне) .

и вот однажды, когда-то, где-то. .
(помню я, как сейчас)
он разбудил меня до рассвета
взял из руки Компас,

и прошептал, убивая взглядом:
- я не хочу идти.
_
что ему надо? ну что ему надо?
как мне его спасти? (Ирина Астахова)

Другие критики – вероятно, эти смотрели глубже – сосредоточились на том факте, что в лоне нового рода, сотворенного исходя из трудов Джерзински, все индивиды станут носителями одинакового генетического кода; таким образом, исчезнет один из основных элементов, определяющих своеобразие человеческой личности. На это Хюбчеяк запальчиво возражал, что врожденная индивидуальность, которой мы в силу трагического заблуждения так гордимся, как раз и служила источником наибольшего процента наших бед. Идее, что человеческой личности грозит исчезновение, он противопоставлял конкретный и наглядный пример однояйцовых близнецов, которые несмотря на свой абсолютно идентичный генотип впоследствии развивают собственную личность в зависимости от индивидуальных жизненных обстоятельств, сохраняя при том узы таинственного братства – братства, каковое, по Хюбчеяку, как раз и является самым необходимым элементом возрождения примиренного человечества.

У каждого свой уровень жизни и её восприятия.