Что интересного написано о событиях, происходивших в музеях или при осмотре достопримечательностей?

"(..)Итак, я приступил к работе. Первую экскурсию методисты обычно не
слушают. Дают тебе возможность освоиться, почувствовать себя увереннее. Это
меня и спасло. А произошло вот что.
Я благополучно миновал прихожую. Продемонстрировал рисунок землемера
Иванова. Рассказал о первой ссылке. Затем о второй. Перебираюсь в комнату
Арины Родионовны.. . "Единственным по-настоящему близким человеком оказалась
крепостная няня... " Все, как положено.. . "...Была одновременно -
снисходительна и ворчлива, простодушно религиозна и чрезвычайно деловита... "
Барельеф работы Серякова.. . "Предлагали вольную - отказалась... " И наконец:
- Поэт то и дело обращался к няне в стихах. Всем известны такие,
например, задушевные строки.. .
Тут я на секунду забылся. И вздрогнул, услышав собственный голос:

Ты еще жива, моя старушка,
Жив и я, привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой.. .

Я обмер. Сейчас кто-нибудь выкрикнет:
"Безумец и невежда! Это же Есенин - "Письмо к матери"..."
Я продолжал декламировать, лихорадочно соображая:
"Да, товарищи, вы совершенно правы. Конечно же, это Есенин. И
действительно - "Письмо к матери". Но как близка, заметьте, интонация
Пушкина лирике Сергея Есенина! Как органично реализуются в поэтике
Есенина... " И так далее.
Я продолжал декламировать. Где-то в конце угрожающе сиял финский нож.. .
"Тра-та-тита-там в кабацкой драке, тра-та-там под сердце финский нож... " В
сантиметре от этого грозно поблескивающего лезвия мне удалось затормозить. В
наступившей тишине я ждал бури. Все молчали. Лица были взволнованны и
строги. Лишь один пожилой турист со значением выговорил:
- Да, были люди.. .
В следующем зале я приписал "Мнемозину" Дельвигу. Затем назвал Сергея
Львовича - Сергеем Александровичем. (Видно, Есенин надолго оккупировал мое
подсознание) . Но это были сущие пустяки. Я уж не говорю о трех сомнительных
литературоведческих догадках.
В Тригорском и в монастыре экскурсия прошла благополучно. Надо было
сделать логичнее переходы из одного зала в другой, Продумать так называемые
связки. В одном случае мне это долго не удавалось. Между комнатой Зизи и
гостиной. Наконец я придумал эту злополучную связку. И в дальнейшем
неизменно ею пользовался:
"Друзья мои! Здесь, я вижу, тесновато. Пройдемте в следующий зал!.. "(...)" С. Довлатов, "Заповедник".

Г. Лавкрафт «Погребенный вместе с фараонами».

Д. Рубина
Белая голубка Кордовы

«… - Вы, конечно, знаете, - наконец проговорил Кордовин, - что серьезной экспертизой считается комплексная, то бишь, помимо искусствоведческого заключения, необходим ряд технологических исследований: рентгеновская съемка, химический анализ… Можно еще над микроскопом пошаманить… что-нибудь набормотать о пигментах, связующих… Такие заключения вы можете получить в какой-нибудь солидной экспертной организации.
- Захар Миронович! – взмолился коллекционер. – Бог с ними, с организациями. Мне нужно исключительно ваше мнение. Вы-то сами, что вы думаете?
- Нет, погодите. Я, конечно, тороплюсь, но своей репутацией дорожу поболе, чем своим временем. И сейчас хочу быть предельно с вами открытым. Вы смотрите на меня, как на господа бога, Владимир Игоревич, а я, увы, не распределяю места в раю. Ужас в том, что все равно никто не может взять на себя полной ответственности за выводы экспертизы… Вы же, конечно, читали о самом громком скандале в искусстве 20-го века, когда опытнейший эксперт, историк искусства доктор Абрахам Бредиус принял подделку Ван Меегерена за работу Вермеера? А недавний скандал с картиной, якобы, Александра Киселева?
Купили на торгах за 2 тыщи баксов незаметного датчанина Януса Ла Кура,
1883 года, добавили листвы деревьям, датский домик заменили бревенчатой избой, исправили подпись, и… и некий российский коллекционер за сто сорок тысяч изумрудных дукатов приобрел это «фуфло голимое» - кстати, этим искусствоведческим термином меня обогатил один из клиентов, имеющий за плечами десять лет уголовного прошлого. Он решил сменить рэкет на торговлю антиквариатом, так как в этом бизнесе больше прибыли и уважухи.
Самое же трагикомичное в нашем деле то, что иногда и сам художник не в состоянии отличить свою работу от подделки. Когда Клод Латур, знаменитая парижская поддельщица, была разоблачена и предстала перед судом, то сам Утрилло попал в нелепое положение: он не смог определенно ответить: выполнена картина им самим, или подделана. А Вламинк хвалился, что однажды написал картину в стиле Сезанна, и тот признал в ней свое авторство… »

«… - В восьмидесятых годах, в Москве, в Лаврушинском, жил один старичок, инвалид, передвигался на двух костылях… Да сядьте вы, бога ради, Владимир Игоревич, и расслабьтесь… Садитесь вот тут, напротив… заодно полюбуетесь лишний раз на своего Фалька. Так вот, старичок. Он состоял в экспертной комиссии Пушкинского музея. Не того, на Волхонке, а другого, литературного, на Пречистенке. Но это не важно. Когда музей собирался приобрести очередную картину, созывалась, натурально, комиссия, и все эксперты высказывались. А старичок молчал. Ему давали слово последнему. Тогда все умолкали, а он склонялся над изнанкой холста и нюхал его. Понимаете? Долго, долго нюхал… И выносил приговор. Никто не знал – что он там чуял, в этих старых холстах. Но верили его волосатой ноздре больше, чем любому прибору. Согласитесь, все это мало напоминает научный метод… Какая уж там наука, - чистая интуиция знатока. Но и торговцам искусством, и вам, коллекционерам, мало толку от наших предположений… »

-----------------------------------------
И конечно же, Джером К. Джером "Трое в лодке, не считая собаки"
Экскурсия по Хэмптон-Кортскому лабиринту.

У нас бы сказали деликатно — для тех, кому за тридцать, а здесь нашу компанию назвали с
англосаксонской прямотой — сорок плюс. Гида назначили: тоже, между прочим, не
девочка, а дама с терракотовым румянцем на бледных викторианских щеках, короткими
волосами в тон и в того же цвета коротких штанишках, Сара. В левой ноздре у
Сары нашлепка в виде ступни. Под ее руководством мы должны получить небольшой,
но культурный багаж, если кто уловил иронический посыл в этом словосочетании. <...>
Скажу по совести, от современного искусства, особенно после
послед­них событий, меня тошнит. Да и раньше тошнило, но раньше меня о нем не
заставляли говорить.
Пользуясь случаем, я решила устроить себе что-то вроде проверочного теста. В конце концов, если в галерее Тейт не отличают шарлатана от художника, то где? Вот, думаю, посмотрю и наконец определюсь.
Сегодня Сара была не в штанишках, а в юбочке, но основному
цвету не изменила. Выстроив нас в ряд, она проверила, нет ли среди вверенного
ей коллектива дальтоников, поправила произношение у тех, кто умудрился вставить
слово, и задала сакраментальный вопрос:
— А как отличить искусство от не-искусства?
Немка сделала шаг вперед:
— Если оно производит впечатление, значит — искусство.
— Впечатление, влияние, резонанс! — немедленно расширила Сара
ее словарный запас.
— А если на одних людей производит, а на других нет никакого
резонанса? — ловко ввернул новое слово Патрик. Сегодня на нем была рубашка с
большими манжетами.
— Даже если на одного производит, значит — оно! — чешский профессор
дал современному искусству большую фору.
Все задумались и разошлись. <...>
Белая стена на входе в зал изображала из себя полотно. На ней
одной линией, как на детских рисунках, был выведен силуэт города: крыши, трубы,
окна. Над всем этим, пришпиленные стрелами, висели настоящие чучела ворон.
— Наверное, что-то экологическое, — догадалась Марго. —
Типа городская жизнь вытесняет, не дает развернуться бедным воронам. Англичане,
ведь знаешь, как ценят своих ворон!
— Примитивно рассуждаешь, — отрезала я. — Прочти лучше, что
написано на табличке: это распятая свобода.
Марго еще раз уважительно взглянула вверх, где, свесив клювы,
грустно висели вороны, и покачала головой: глубоко копают.
(Е. Зелинская "Музеи")

Успенский, "Выпрямила"