Подскажите литературное произведение.

Варенька Звездочетова, хористка частной оперы, проснулась
невыспавшаяся, но веселая.
Не выспалась она оттого, что полночи примеряла новую
шляпку синюю, с синим бантом и синей птицей
настоящей птицей счастья.
А весёлая она была оттого, что поэт Синеус Труворов
обещал повезти её сегодня кататься.
Поэт очень был интересен.
Он пока что стихов не сочинил, а придумал только псевдоним,
но это не мешало ему быть поэтическим и загадочным,
может быть, даже в большей степени чем иному настоящему
поэту с настоящими готовыми стихами.
Варенька оделась и принялась снова примерять новую шляпу.
-Поразительно!.. Особенно так, в профиль!
О! Женщина в такой шляпе может себе позволит много такого,
о чём в простом колпаке и подумать не посмеешь!
Она может быть лукавой, и задорной, и мечтательной,
и надменной.
Для контраста Варенька достала старый отслуживший
чёрный колпак и надевала по очереди то его,
то синюю мечту.
Как по'шло и жалко выглядели они под черным колпачком,
и как неотразимо под крыльями птицы счастья.
Звонок, и знакомый голос заставил её кинуться
в переднюю.
Поэт без стихов стоял уже там и восторженно смотрел на нее.
Едемте, скорее, извозчик ждет…
Она хотела ещё раз взглянуть в зеркало, но он не пустил.
Он надел на неё пальто и потащил к выходу.
Вы сегодня какая-то особенная! -шептал он, прижимая
к себе ее локоть.
-Я не понимаю в чем дело, но глаза не могу оторвать от вас.
- Я-то знаю в чем дело, -думала Варенька.
-Дело в том, что на мне новая шляпка.
Но поэту этого не сказала. Пусть думает, что она сама
по себе так хороша.
Очень нужно признаваться, раз это невыгодно.
Она только улыбнулась в ответ, чуть лукаво
скосила глаза, и он прижал ее к себе еще крепче.
На улице было так хорошо! Цвела городская весна,
пахнущая плесенью и каштанами.
На мосту мальчишка продавал ландыши, бежал за
экипажами и вопил истошным голосом, что торгует
себе в убыток.
Извозчик дернул вожжами, и мальчишка отошел.
Из-под колес брызнула жидкая грязь, весенняя, веселая,
брызнула на мальчишку и проходившую мимо даму,
и Варенька почувствовала себя богатой и важной и
скромно поджала губы, чтоб не слишком завидовали ей
прохожие, которых она обливала грязью.
- Какая вы сегодня хорошенькая! -радовался поэт.
- Вы совсем, совсем необычайная…
Она, действительно, была в этот день необычайна.
Сознание своей элегантности придало ей смелости и веселья.
-Ах, если бы быть богатой и каждый день,
надевать все новые шляпки и быть каждый день
по-новому красивой!
- Вам нравится моя шляпка? -не выдержала она.
Он посмотрел рассеянно: -Очень.
- Вы любите этот синий цвет?
-Да… Но она очень тёмная, почти чёрная.
Варенька усмехнулась. Как мужчины плохо разбираются в цветах.
Даже поэты. Ах, да! Даже поэты!
На лестнице они попрощались.
Он спешил, но, спустившись на несколько ступенек,
вдруг снова взбежал наверх и поцеловал Вареньку прямо в губы.
А потом она, свесившись через перила, смотрела ему вслед
влюбленно и торжествующе, как можно смотреть
только в синей шляпке с синей птицей счастья на полях.
Напевая, она вошла к себе в комнату.
- Ах, если бы быть богатой и каждый день надевать нов…
Она остановилась, приоткрыв рот, удивленная,
почти испуганная: на столе рядом с картонкой лежала
её синяя шляпа, новая синяя шляпа, с синим бантом
и синею птицей.
- Господи! Что же это такое?
Подбежала к зеркалу. Да на ней был старый черный колпак!
Это тогда, сравнивая и примеряя шляпы, она надела
эту старую, а когда вошел поэт, растерялась и
забыла, что на ней надето.
-Значит ему понравилась я сама, а не шляпа.
Как странно! Но почему же я была так хороша сегодня?
Она села на кровать и задумалась.
Блестящая теория о счастье людей, богатых шляпами,
покачнулась, рухнула и нечем было заткнуть
оставленное ею пустое место

Найдите рассказы Аверченко и выберите, что понравится.

ВЕСНОЙ

(СЦЕНА-МОНОЛОГ)

Раннее утро. Из-за слухового окна показывается на крыше серый молодой кот с глубокой царапиной на носу. Некоторое время он презрительно жмурится, потом говорит:

— Пред вами счастливейший из смертных! О, любовь! О, сладкие мгновения! О, когда я буду дохлым и меня возьмут за хвост и бросят в помойную яму, даже тогда я не забуду первой встречи возле опрокинутой бочки, не забуду взгляда ее узких зрачков, ее бархатного, пушистого хвоста! За одно движение этого грациозного, неземного хвоста я готов отдать весь мир! Впрочем... к чему это я вам говорю? Вы никогда не понимали ни котов, ни гимназистов, ни старых дев. Вы, люди, мелки, ничтожны и не можете хладнокровно глядеть на кошачье счастье. Вы завистливо улыбаетесь и попрекаете меня моим счастьем: «Счастье котам!» Но ни одному из вас не приходит в голову спросить, какою ценою достается нам счастье. Так дайте же я вам расскажу, во что обходится котам счастье! Вы увидите, что в погоне за ним кот борется, рискует и терпит гораздо больше, чем человек! Слушайте же... Обыкновенно в 9 часов вечера наша кухарка выносит помои. Я выхожу за ней и пробегаю через весь двор по лужам. У котов не принято носить калоши, а потому волей-неволей приходится забыть на всю ночь о своем отвращении к сырости. В конце двора я прыгаю на забор и осторожно ступаю по его краю; внизу злорадно следит за мной сеттер, мой злейший враг, мечтающий, что я рано или поздно свалюсь с забора и позволю ему помять себя. Затем, один хороший прыжок — и я иду уже по сараю. Отсюда с усилием карабкаюсь я по водосточной трубе высокого дома и шествую по узкому, скользкому карнизу. С карниза я прыгаю на соседний дом. Тут на крыше меня обыкновенно встречают мои соперники. О господа,
если б вы знали, сколько шрамов, рубцов и шишек прячется за моею шерстью, то у вас волосы стали бы дыбом! В прошлом году у меня едва не вытек глаз, а третьего дня мои соперники спихнули меня с высоты двухэтажного дома. Но к делу. Я начинаю петь. В музыке мы, коты, теоретики и держимся новой школы, родоначальником которой считаем себя: не гонимся за мотивом, а стараемся петь громче и дольше. Обыватели плохие теоретики, а потому не мудрено, что они не понимают нашего пения и швыряют в нас камнями, метлами, обливают помоями и натравляют на нас собак. Петь мне приходится около трех часов, а иногда и дольше, до тех пор, пока ветер не донесет до моего слуха нежное, призывающее «мяу». Как молния, мчу я на этот призыв, встречаю ее... Наши кошки, в особенности из чайных магазинов, добродетельны. Как бы они ни любили, они никогда не отдадутся без протеста. Нужно обладать настойчивостью и силой воли, чтобы добиться успеха. Она шипит, царапает вам нос, кокетливо жмурится; когда на ее глазах соперники задают вам выволочку, она мурлыкает, шевелит усами, бегает от вас по крышам, по заборам. Возня страшная, так что сладкий миг наступает обыкновенно не раньше 4—5 часов утра.
Теперь вам понятно, во что мне обходится счастье.

(Задирает вверх хвост и с достоинством шествует дальше.)

Марк Твен, "Как я редактировал сельскохозяйственную газету" (или другие его юмористические рассказы).

– Вы когда-нибудь редактировали сельскохозяйственную газету?
– Нет, – сказал я, – это мой первый опыт.
– Я так и думал. А сельским хозяйством вы когда-нибудь занимались?
– Н-нет, сколько помню, не занимался.
– Я это почему-то предчувствовал. … Я желал бы прочитать вам строки, которые внушили мне такое предчувствие. Вот эту самую передовицу. Послушайте и скажите, вы ли это написали? «Брюкву не следует рвать руками, от этого она портится. Лучше послать мальчика, чтобы он залез на дерево и осторожно потряс его». …
– Потрясите вашу бабушку! Брюква не растет на дереве! …
«По-видимому, в этом году следует ожидать позднего урожая зерновых. Поэтому фермерам лучше приступить к высаживанию кукурузных початков и посеву гречневых блинов в июле, а не в августе».
«О тыкве. Эта ягода является любимым лакомством жителей Новой Англии; они предпочитают ее крыжовнику для начинки пирогов и используют вместо малины для откорма скота, так как она более питательна, не уступая в то же время малине по вкусу. Тыква – единственная съедобная разновидность семейства апельсиновых, произрастающая на севере, если не считать гороха и двух-трех сортов дыни. Однако обычай сажать тыкву перед домом в качестве декоративного растения выходит из моды, так как теперь всеми признано, что она дает мало тени».
«В настоящее время, когда близится жаркая пора и гусаки начинают метать икру…»
… И с чего вам взбрело в голову, будто вы можете редактировать сельскохозяйственную газету? Вы, как видно, не знаете даже азбуки сельского хозяйства. Вы не отличаете бороны от борозды; коровы у вас теряют оперение; вы рекомендуете приручать хорьков, так как эти животные отличаются веселым нравом и превосходно ловят крыс! Вы пишете, что устрицы ведут себя спокойно, пока играет музыка. Но это замечание излишне, совершенно излишне. Устрицы всегда спокойны. Их ничто не может вывести из равновесия. Устрицы ровно ничего не смыслят в музыке. … У меня темнеет в глазах, как только вспомню, что вы писали об устричных садках под заголовком «Декоративное садоводство».
Смешные рассказы есть у Карела Чапека, Николая Носова. А. П. Чехов: "Жизнь в вопросах и восклицаниях", "Жалобная книга".

А мне Зощенко нравиться и сейчас его с удовольствием перечитываю. Отрывки можно из Филатова "Про Федота-стрельца, удалого молодца", Шукшина из "Поднятой целины" про деда Щукаря, когда он сварил кашу из лягушек или как покупал лошадь, братья Стругацкие "Понедельник начинается в субботу" в начале есть кусок как кот, который "по цепи кругом" со склерозом рассказывает сказки. У Гоголя "Проклятое место" или "Ночь перед Рождеством", то же можно кусочек выбрать

Зощенко - это отстой. Прочитай Задорнова "Прощёное воскресенье"