Скука и решение… Нужен литанализ, поможете?

Иосиф Бродский

Похвала скуке

Те из вас, кто читал "Слугу слуг" Роберта Фроста, помнят его строчку: "Лучший
выход -- всегда насквозь". И то, что я собираюсь предложить -- вариация на
эту тему.

Когда вас одолевает скука, предайтесь ей. Пусть она вас задавит;
погрузитесь, достаньте до дна. Вообще, с неприятностями правило таково: чем
скорее вы коснетесь дна, тем тем быстрее выплывете на поверхность. Идея
здесь, пользуясь словами другого великого англоязычного поэта, заключается в
том, чтобы взглянуть в лицо худшему. Причина, по которой скука заслуживает
такого пристального внимания, в том, что она представляет чистое,
неразведенное время во всем его повторяющемся, избыточном, монотонном
великолепии.
Скука -- это, так сказать, ваше окно на время, на те его свойства,
которые мы склонны игнорировать до такой степени, что это уже грозит
душевному равновесию. Короче говоря, это ваше окно на бесконечность времени,
то есть на вашу незначительность в нем. Возможно, этим объясняется боязнь
одиноких, оцепенелых вечеров, очарованность, с которой мы иногда наблюдаем
пылинку, кружащуюся в солнечном луче, --и где-то тикают часы, стоит жара, и
сила воли на нуле.
Раз уж это окно открылось, не пытайтесь его захлопнуть; напротив,
широко распахните его. Ибо скука говорит на языке времени, и ей предстоит
преподать вам наиболее ценный урок в вашей жизни -- урок, которого вы не
получили здесь, на этих зеленых лужайках -- урок вашей крайней
незначительности. Он ценен для вас, а также для тех, с кем вы будете
общаться. "Ты конечен", --говорит вам время голосом скуки, --"и что ты ни
делаешь, с моей точки зрения, тщетно". Это, конечно, не прозвучит музыкой
для вашего слуха; однако, ощущение тщетности, ограниченной значимости ваших
даже самых высоких, самых пылких действий лучше, чем иллюзия их
плодотворности и сопутствующее этому самомнение.
Ибо скука -- вторжение времени в нашу систему ценностей. Она помещает
ваше существование в его -- существования -- перспективу, конечный результат
которой -- точность и смирение. Первая, следует заметить, порождает второе.

…….Беда в том, что он ищет решение своей задачи в пределах привычного, так же как с этими следами, в пределах плоскости, а ведь есть другие измерения, куда она взяла и вспорхнула. Должно быть решение, ибо нет необъяснимых вещей... А собственно, почему нет? В природе все может быть. Разве есть запрет на непознаваемое, то, что никогда не может быть познано? К вечеру в доме начинало что-то потрескивать, шуршать. Звуки никак не нарушали непривычную до звона в ушах тишину. Затопив печь, Погосов садился к огню. Время исчезало, переселяясь туда, в живое пламя топки. Горячие отсветы обдавали его лицо, он не помнил, была ли в детстве в их доме печь, но что-то такое было, потому что и это ворочание кочергой и сладкий угарный запашок были знакомы. Поленья рассыпались, уголь меркнул, оставались маленькие синие язычки огня. Последние головешки надломились, огонь сам шевелил их, подгребал к себе. Погосову казалось, что он сидит здесь уже годы, состарился, так и не найдя решения, жизнь кончается, больше ничего не будет. Время, которого всегда не хватало, бездумно утекало в небытие. Завороженно он слушал его мерное, ничем не заполненное течение, смотрел, как в синем огне сгорали минуты и часы…… (Гранин Даниил. «Оборванный след»)