Божественная комедия так называется потому что там никто не умирает, а "комедией" раньше называли произведения где герой

«Комедия» Данте заключает в себе, в форме аллегорического видения загробной жизни, нравственно-религиозную мысль с поучительной целью. Эту же нравственно-религиозную мысль, а именно освобождение души от греховности и земных уз, встречаем мы в виде основной мысли народной религиозной поэзии, предшествовавшей Данте. Народные поэты того времени, Фра Йко-поне, Джаколико и др., пробуждали души от суеты земной, обращали их к вечному, повествуя о чудесах, рассказывая легенды, описывая Страшный суд, ужасы ада и блаженство рая. Это был самый действенный и популярный путь достичь цели яоучекйя и исправления. Великий вопрос того времени был вопрос о будущей ЖЙЗЯИ, которая начнется, когда кончится суетное земное существование, считавшееся лишь подготовлением ко второй, лучшей жизни. Естественной формой этой литературы было видение, которое срывало покров с загробного мира и дозволяло человеческим взорам вникать в его тайны. Существовали легенды о видениях воскресшего Лазаря, апостола Павла и множество других, из которых самыми значительными и распространенными в XII веке были три загробных видения ирландского происхождения, именно: «Путешествие св. Прандануса с его монахами», «Чистилище св. Патриция» и «Видение Тундалуса». Со счастливым вдохновением гения Данте зыб-рал именно из народного материала религиозной поэзии изображения загробного мира, как внешнюю оболочку для своих отвлеченных идей, для «высокой фантазии», как он называет свою поэму. Многочисленные сказания о загробных странствованиях, о видениях неба и ада нашли свое высшее художественное выражение в «Божественной комедии». Данте внес систему в нестройную смесь образов; эта система навеяна учением церкви и еще в большей степени учениями Аристотеля и Цицерона. Вообще в поэзии Данте видения играют большую роль. Первый его сонет заключал в себе видение; в прекрасной канцоне, где он говорит о своем предчувствии смерти Беатриче, ™ тоже видение; и, наконец, видение и в «Божественной комедии»; Но народ понимал такие легенды и предания в буквальном смысле: он думал, что душа расставалась с телом и действительно видела все то, о чем шел рассказ. В таком смысле народ понимал даже и поэму Данте, на что указывает, между прочим, анекдот Боккаччо о тех двух женщинах в Вероне, которые, видя проходившего мимо них Данте, обменялись по этому поводу следующими словами: «Посмотри, вот тот, который спускается в ад и, возвращаясь оттуда, когда пожелает, приносит весть о пребывающих там грешниках». Другая возразила: «Должно быть, ты права: посмотри, как борода его курчава, и лицо его черно от дыма и копоти адского огня». Если народ и толковал так поэму, то намерение поэта, как мы знаем, было, конечно, иное. Для него нет истинной поэзии без более глубокого смысла, без нравственного и философского содержания, скрытого под аллегорией. Истина, облеченная в красивые образы,— вот как Данте определяет поэзию. Он выступает в своей поэме реформатором, апостолом, учителем заблудившегося человечества, которое он желает вести к блаженству. Цель эта доказывается не только ярким выставлением на вид последствий пороков и добродетелей, но и несомненными словами; например, апостол Петр в 27-й песне «Рая», после пламенной речи против вырождения папства, поручает поэту при возвращении его на землю «отверзнуть уста и не скрыть ничего из того, чего он от него не скрыл». Беатриче в «Чистилище» говорит поэту: «Наблюдай хорошенько и перескажи все виденное тобою людям, живущим тою жизнью, которая есть дорога к смерти». А раньше, в 17-й песне «Рая», когда предок поэта предсказывает ему изгнание, и Данте говорит, что в таком случае вдвойне важно сообщить миру то, что он узнал во время своего загробного путешествия по трем царствам, так как многим высказанное им покажется весьма жестоким.