Глава 5 Помещик

Главные герои, семеро мужиков, встречают на своем
пути помещика Гаврилу Афанасьевича Оболта-Оболдуева.
Помещик жалуется мужикам на свою "несчастную" жизнь.
Он грустит о крепостном праве, которое отменили в 1861.

Оболт-Оболдуев происходит из старых дворянских родов.
Помещик гордится своим древними корнями.
Он богатый помещик.
Но барин Оболт-Оболдуев не приучен к труду:
"...Сословья благородные / У нас труду не учатся..."
Оболт-Оболдуев живет 40 лет в деревне, но совсем
не разбирается в сельском хозяйстве:
"...Скажу я вам, не хвастая,
Живу почти безвыездно
В деревне сорок лет,
А от ржаного колоса
Не отличу ячменного..."

Барин ничего не умеет делать, кроме как жить
чужим трудом, за счет крестьян:
"...Достоинство дворянское
Поддерживать охотою,
Пирами, всякой роскошью
И жить чужим трудом..."

До отмены крепостного права Оболт-Оболдуев был
заядлым охотником.
Теперь он не может себе позволить эту роскошь:
"...Ой ты, охота псовая!
Забудут все помещики,
Но ты, исконно русская
Потеха! не забудешься
Ни во веки веков!.."
"...Бывало, нас по осени
До полусотни съедется
В отъезжие поля;
У каждого помещика
Сто гончих в напуску, У каждого по дюжине
Борзовщиков верхом,
При каждом с кашеварами,
С провизией обоз..."

До отмены крепостного права Оболт-Оболдуев был
строг со своими крестьянами, делал с крестьянами,
что хотел:
"...Вы сами знаете,
Нельзя же и без строгости?
Но я карал – любя..."
"...Теперь не бьем крестьянина,
Зато уж и отечески
Не милуем его..."
"...Ни в ком противоречия,
Кого хочу – помилую,
Кого хочу – казню.
Закон – мое желание!
Кулак – моя полиция!.."
Раньше помещик держал целый полк прислуги:
"...Да, было вам, помещикам,
Житье куда завидное,
Не надо умирать!.."
"...Не день, не два – по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка, Прислуги – целый полк!
Пять поваров да пекаря,
Двух кузнецов, обойщика,
Семнадцать музыкантиков
И двадцать два охотника
Держал я… Боже мой!.."
Отмена крепостничества "испортила" его жизнь:
"...Ой жизнь широкая!
Прости-прощай навек!
Но помещик по-прежнему держит у себя лакеев.
Он привык быть барином.

Оболт-Оболдуев сам признает свою полную никчемность,
сам дает единственно возможную оценку своей жизни:
"...Коптил я небо Божие,
Носил ливрею царскую.
Сорил казну народную
И думал век так жить..."
Но "грудь помещичья" дышала "свободно и легко"
во времена крепостничества, пока не"порвалась
цепь великая"
В момент же встречи с правдоискателями
Оболт-Оболдуев преисполнен горечи:
"И все прошло! все минуло!
Чу! Похоронный звон!..
...По жизни по помещичьей
Звонят!.."