Чеховские страницы-13. Творческое наследие этого писателя - достояние минувшего времени, или оно востребовано сегодня?

У каждого будет свой ответ на этот вопрос, но для меня совершенно очевидно, что АП – один из вечных моих спутников.
Когда читаю и перечитываю его тексты, возникает ощущение прямого общения, словно присутствуешь лично, находишься с ним рядом. Еще немного – и услышу тембр голоса.
Общее ощущение: я в прямом контакте с человеком, душа которого – воплощение и человеческой, и нравственной нормы, что не означает чего-то вылизанного, искусственно гармонизированного/рафинированного или сверхнормального. Как раз то и удивительно, что он прост, естествен, нелицемерен, правдив, безыскусен, никогда не педалирует эмоций. Он ровен, интеллигентен, не смотря на множество причин для гнева, раздражения и пр., и всегда нравственно прав.
Перечитывая в тысячный раз «Скучную историю», «Мою жизнь», «Архиерея», «О любви», «Ионыча», «Степь», «Дуэль» «Палату №6», «Крыжовник», «Дом с мезонином», «Враги» и др., всякий раз рождается множество переживаний, мыслей, любви и благодарности к автору. Снова поражает глубина его проникновения в жизнь с ее бесконечной грустью, тоской и ужасом, в человеческие характеры, в основы бытия.
Как феноменальна по зрелости «Скучная история», которую он написал в 28 лет! Сколько же нужно было перечувствовать, передумать, осознать, чтобы в самых простых и верных словах воссоздать ткань самой жизни, подлинность души немолодого человека, его горькие и верные мысли. Великая простота шедевра.
А таинственный, непостижимый по средствам воздействия «Архиерей»… Какой бесконечно грустный и прекрасный рассказ! Красота его непередаваема в словах, как тайна самой жизни, а сила воздействия такова, что непонятно откуда льющийся свет, остается в душе даже после пролитых и оставшихся в сердце слез. И снова понимаешь, что это все ПРАВДА, это САМА ЖИЗНЬ.
Его политические суждения, несмотря на злобу и все недоумения сиюминутности, всегда естественно сопряжены с нравственным выбором, поэтому верны и безупречны, да и бескомпромиссны тоже (достаточно вспомнить дело Дрейфуса и письма этого периода, адресованные Суворину, с которым и разрыв-то произошел на этой политической=нравственной почве).
Его постоянство и преданность семье, которую он практически с юных лет и до конца своих дней содержал, удивительны. В письмах постоянно говорится о том, чего он не может сделать для себя, потому что у «него на руках» больная мать или отец, или погибающий от туберкулеза брат.
А постоянная медицинская практика! Работа во время всех этих эпидемий, вскрытие трупов и пр.! Поездка на Сахалин для описания быта заключенных, чтобы общество встрепенулось (таков его нравственный выбор), эти письма из паломничества – иначе и не назовешь! - просто необходимо перечитывать время от времени для просветления мозга. И бесконечный сбор денег не для себя, а для страдающих, голодных крестьян или товарища-литератора.
Никакой патологии, никаких страстей. Ясно, чисто и светло, хотя временами жизнь его невероятно трудна.
Любовь к Л. Н. Толстому тоже НОРМАЛЬНА, как и все в его жизни: глубокое признание, уважение, но без потери достоинства и кивка при каждом слове. Его несогласие тоже всегда морально и эстетически оправданно.
Я повторяю слово «норма», потому что она редко встречается, но всегда узнается. Когда говорю о простоте, то имею в виду не элементарность, а высшую человеческую степень пребывания в себе, что ли, таким, какой ты есть. Многое еще можно сказать, ибо каждое чтение многократно прочитанного – всегда новая - словно первая - встреча.

Для этого надо его читать.