Чеховские страницы-25. Какие вы знаете "музыкальные" фамилии в произведениях писателя, какие романсы поют его герои?

Первая часть вопроса вызывает напрасное умственное напряжение, т. к., кроме сомнительного Бубенцова из рассказа «Весной» и Геликонского (рассказ «У предводительши»), ничего не всплывает.
Что касается второй части вопроса, то памятуя о том, что музыка буквально разлита в воздухе чеховских и прозаических, и драматических произведений, о его музыкальной тонкости и чувствительности, о дружбе с композиторами (в частности с Чайковским), кое-что все-таки можно назвать.
Один из героев повести «Моя жизнь» поет в кругу любителей «Отчего я люблю тебя, светлая ночь?» — романс Чайковского «Ночь» на слова Полонского.
В коротеньком рассказе «Шампанское» проносится мотив известного романса «Очи черные, очи страстные».
В рассказе «Черный монах» основное событие — общение с призраком монаха — непосредственно связано с популярной серенадой Браги.
В повести «Три года» музыкант-дилетант Иван Гаврилыч Ярцев в домашней обстановке поет, аккомпанируя себе на рояле, романс Рубинштейна «Ночь» (стихотворение Пушкина «Ночь»): «Мой голос для тебя и ласковый и томный».
Возвращаясь из города, Ионыч тоже всю дорогу напевал тот же романс Рубинштейна.
В рассказе «Попрыгунья» Дымов просит своего товарища Коростелева: «Эх, брат! Ну, да что! Сыграй-ка что-нибудь печальное... Коростелев брал несколько аккордов и начинал петь тенором «Укажи мне такую обитель, где бы русский мужик не стонал».
О пении украинских песен Чехов говорит в рассказе «Человек в футляре», бегло описывая украинку Вареньку Коваленко, сестру учителя гимназии: «...все поет малороссийские романсы... Она спела с чувством «Виют витры».