Чеховские страницы-40. В его раннем творчестве множество библейских образов и сюжетов, позднее их стало меньше. Почему?

Почему?
Антон Павлович сам отвечает на этот вопрос. Согласно Дональду Рейфилду, в 1892 году АП делится с писателем И. Щегловым: «Я получил в детстве религиозное образование и такое же воспитание. И что же? Когда я вспоминаю о своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным; религии у меня теперь нет».
Актеру Александру Вишневскому он пишет: "Вот любовь к этому звону — все, что осталось еще у меня от моей веры".
В письме к С. Дягилеву говорит о том, что человечеству понадобятся еще десятки тысяч лет, чтобы оно «познало истину настоящего бога — то есть не угадывало бы, не искало в Достоевском, а познало ясно, как познало, что дважды два есть четыре». Именно этой ясности ему и недоставало, ее он и искал. Не скрывая своего безверия, «мнимостями не спасался».
Грех не напомнить строки из его дневника: «Между «есть Бог» и «нет Бога» лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский человек знает какую-то одну из этих крайностей, середина же между ними не интересует его, и потому он обыкновенно не знает ничего или очень мало».
Очевидно, он и находится в «середине» этого громадного поля, так что знает достаточно, чтобы, не веря в Бога, желать, чтобы Он был. Нет, он не отказывается от надежды на смысл, хотя безумно страдает от ощущения надоевшего повтора, цикличности жизни. И, утверждая, что он «неверующий человек», возможности существования Бога он не отвергает. Однако, раз определенности нет, главная задача – научиться жить так, чтобы опираться на саму жизнь, а не на то, что сможет оправдать и наполнить ее смыслом лишь в перспективе посмертного существования.
В 1888 году он вполне осознавал, что с ним происходит, а через год, после смерти умершего от чахотки брата, ощущение и осознание обреченности проникло в его сюжеты.
В его творчестве есть три произведения, которые являются своеобразным размышлением о христианской аскезе. Это притчи «Без заглавия», «Пари» и рассказ «В ссылке». В философской архитектонике повести «Моя жизнь» значительную роль играет, в частности, Екклесиаст. Что уж говорить о феноменальном по глубине и сложности "Архиерее", о вплетающихся и питающих его христианских смыслах. И т. д., несть этому числа, ведь Автор был человеком христианской цивилизации и культуры, поэтому его произведения естественно наполнены не только библейской фразеологией (https://culture.wikireading.ru/57467) и цитатами, но и идеями, что легко отыскать в его текстах и в интернете.

«…ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию» (Иоан. 12:43).
«Если пребудете в слове Моём…» (Иоан. 8:31-32).
Дорогие К. Бальмонт, GS, здравствуйте. Спасибо за вопрос (далеко не пустой!) /ответ (как информация – исчерпывающе!).
«ЛО» назовут и без меня, и Ваши принципы – это Ваше. Но слишком уж велика цена (жизнь вечная!) недоговорённости, полуправды; «незнание закона не освобождает от ответственности».
Неравнодушие, доброе отношение к вам – мой ответ. Простите, но Истина дороже.
О библейских цитатах у А. П. Чехова. Действительно, его тексты (художественные, эпистолярные, публицистические) пестрят библеизмами: сказались устои семьи. О некоторых.
«Хирургия» – «Питие мое с плачем растворях» (Пс. 101); «Праздничная повинность» – о «скрежете зубовном» («скрежет зубов», Мтф. 8); «Скучная история» – переиначенное евангельское «злоба дня» (Мтф. 6); «Невеста» – «блудный сын» (Лук. 15), «не останется камня на камне» (Мтф. 24), «царствие Божие» (Мрк. 9)… Отдельное упоминание – один из любимых Чеховым (есть мнение: «самый любимый») – «Студент»...
Да, детство, хорошо известная набожность и подчёркнутая религиозность уклада семьи Чехова свой след оставили. Но мы же говорим обо всей жизни писателя!
Заблуждение: «…главная задача – научиться жить так, чтобы опираться на саму жизнь, а не на то, что сможет оправдать и наполнить ее смыслом лишь в перспективе посмертного существования».
И рай, и ад начинаются не за гробом – на земле! И жизнь наполняется смыслом только тогда, когда она посвящена Богу! Всё остальное («христианская цивилизация и культура») – тот самый чеховский «футляр»!
«Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Иоан. 2:16). Аскеза – гордыня наоборот. Бог этого не желает.
Если не радость в Живом Боге (1Фесс. 5:16, Фил. 4:4, 2Кор. 13:11), а обрядность; если не Благодать – «буква», откуда взяться счастью, «определённости»?!
Бога познаЮт прежде всего не умом – сердцем: «Возлюби» (Матф. 22:37).
Мы можем прятаться от Бога, спорить с Ним (творение – с Творцом!). Смысл?
«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3:16).
Когда речь идёт о Боге, «верить» не означает «знать»; «верить» – это «доверять полностью, уподобляться, следовать».
К. Бальмонт, ответ на Ваш вопрос: «… свет пришёл в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Иоан. 3:19-21).
«…более возлюбили тьму». И Чехов, к сожалению…
Иисус Христос: «Если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан. 8:31-32).
Чего вам, дорогие, искренне желаю.
Обильных Божиих благословений!