Как Гоголь совершила я ошибку,
Но мимо пионеров шел отряд,
Речевкой прокричал, что рукописи не горят.
Большую Рыбу раз поймал Хэмингуэй,
И написал об этом без затей.
Прочь радуга! Нужны нам пеликаны.
Пустили корни дети.
И они как лес
Пусть мой костер взовьётся до небес.
Мужчина, что шагает через кухню тупо,
В одной рубашке смотрится он глупо.
И киски мои тут не растолстеют,
Морю их голодом, а песня зреет
Стихотворение и автор.
Диана Ди Прима
Стихи отказа
Нет – сильным мужчинам в одной рубашке
шагающим через
мою кухню страстно и тупо.
Нет – мне свернувшейся-как-котёнок вокруг
спящего ребёнка и соблазнительно
улыбающейся.
Нет – коротким юбкам, нет – длинным
вздохам; я не буду
глядеть, после того, как дочитаю стихи,
понял ли ты их.
Нет – уютным патио, передним дворам,
мои кошки
никогда не растолстеют. Никто
не налепит меня на футболку;
я могу никогда
не научиться пользоваться косметикой.
Не хочу сидеть
неподвижно в машине, когда кто-то другой
за рулём. Нет – кругам, по которым
ходишь. Нет – шахматному
линолеуму. Нет.
Нет — посудомоечной машине (да и стиральная —
маловероятна). Нет — цветам,
милым ножкам, заунывным
поэмам о свадьбе. Ветер —
это как люди, и мои стихи —
море. Дети — как трава
на холмах, они пускают
корни. Или как лес.
Они не приходят и не уходят.
Нет — радуге. Только пеликаны,
неловко барахтающиеся в надежде
на ту самую
Большую Рыбу. Ты можешь спорить,
я не буду задумчивой, пусть оно проходит
подумаем позже, на что могло быть похоже.
Мои воспоминания проходят рядом.
И сейчас я не слишком уверена в том,
кто что кому сделал.
Что мы сделали не так.
Но я сожгла рукопись,
в которой встретила твои глаза и улыбку.
Коль все возвращается снова и снова на круги своя во Вселенной, то пепел от звезд и лучей чехарда, вплетаясь в суть жизни нетленной, вновь в сотни мильярдов молекул сплетясь, бумаге, чернилам и перьям вдруг жизни дают ...и вплетают их в вязь течения будней, ТВОРЕНИЯ : цепочек, влекущих к созданию врат той КНИГИ, где РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ!
