Кто из современных русских писателей, на ваш взгляд, обладает собственным, "фирменным", только ему присущим стилем?

Владимир Орлов
замечательные строки встречаются в его произведениях, наполненные любовью к Москве:

"Но вдруг живыми существами стали представляться мне дома на Сретенке.
Клен ладно, он истинно часть природы, родня, соглашусь, мне и всему
торопливому сретенскому люду. А строения с лифтами и без лифтов, с
покривленными временем перекрытиями, с башмаками и соком манго в витринах -
какая они мне родня? С чего ожить им? Однако что было, то было... Опять же,
предположим, могло остановить меня эстетическое чувство и заставить смотреть
на какой-либо дом, а фантазия принялась бы устанавливать отношения с ним. Но
особенные красавцы здесь не стояли, только два сретенских здания государство
приняло на охрану, да при этом одно из них - Троица в Листах, -
обезглавленное и приведенное некогда в "гражданское состояние", пока лишь
лесами у стен и расчищенными следами сбитых наличников обещало обрадовать
возвращением к красоте, если к Олимпиаде постараются реставраторы (а они не
постарались, и леса остались декоративными) *. А так улицу все более
составляли дома в два-три этажа, на вид явно конца прошлого века. В ту пору
Сретенку называли вечно копошащимся уголком Москвы. Улица - пролог
Сухаревского рынка, трактиры и лавки, теснота у Троицы в Листах, торговля
мясом аж из каменных мешков-подвалов, мышиных нор, куда пролезть можно было
лишь с тротуара. Людям, полагавшим иметь дела на Сретенке, и путеводителями
давались рекомендации помнить о кошельках и карманах. А вниз - слетали
переулки к Грачевке, где обитали веселые девицы. Бедовая Сретенка! Вот от
нее-то, от прошлого века и его людей и стояли вокруг меня дома (кроме разве
что серой и нескладной школы), выстроенные как будто бы без затей и для
деловых надобностей. Как они оказались бы мне родней и как могли ожить для
меня?"

далее большая цтата тут _https://jurganov.livejournal.com/71986.html

Анна Старобинец "Икарова железа"

"Началось с мелочей. Задерживался, иногда допоздна, – и как ни наберешь его, абонент недоступен, хотя, вроде бы, не ездил в метро. А дома, по вечерам – не каждый день, но все же бывало, – уходил с телефоном в дальнюю комнату или в ванную и плотно закрывал дверь, «чтоб Заяц не мешал говорить по работе». А Заяц давно уже вырос и не мешал говорить. Он вообще не мешал. Сидел в своей комнате, за компьютером, в мохнатых наушниках; ему было тринадцать… Когда-то Заяц все время перебивал, и не давал звонить по телефону и смотреть телевизор, и вламывался в семь утра в спальню – он был веселым и приставучим, и постоянно хотел, чтобы они пришли в его комнату и посмотрели на что-нибудь абсолютно обычное, но почему-то его вдруг восхитившее. «Смотрите, как я поставил своего космонавта», «смотрите, как мои тигры прячутся за углом», «смотрите, как я рисую желтое солнце», «смотрите», «смотрите»… Когда они были заняты и не хотели смотреть, или просто в педагогических целях его игнорировали, Заяц нервничал и начинал прыгать на одном месте. За это его и прозвали Зайцем. Теперь ему было не важно, смотрят они на него или нет, он больше не прыгал и не звал в свою комнату, но прозвище так и осталось, как напоминание обо всем, чего они не увидели и уже не увидят…

– Не впутывай Зайца, – сказала как-то она, когда он вышел из ванной с телефоном в руке. – При чем тут Заяц. Понятно, что ты закрылся там от меня.

Она ждала в ответ отрицания, раздражения, кислой мины, чего-нибудь насчет паранойи; она и сказала-то не всерьез, а так, для разминки, скорее в том духе, что он невнимателен к сыну, и к ней невнимателен, и вообще толстокожий – но он вдруг начал краснеть, как ребенок, – сначала уши, потом щеки и лоб. И только потом уже – отрицание, раздражение, мина. Она испугалась.

Когда он уснул, она вошла в социо и набрала в поисковой строке: «Мне кажется, что муж изменяет».

Повторюсь: Евг. Лукин.
Его вылизанную до блеска прозу смог сымитировать только Дивов и только один раз.

Юрия Полякова за три версты отличу.

Андрей Белянин. Примеры лень гуглить. Когда открываешь книги русских авторов юмористического фэнтези, никогда не перепутаешь Белянина с Емцем, Громыко или кем-то еще. Белянин какой-то более образованный что ли, и у него полно намеков (зашкаливающее количество намеков) на разные книги, например, на "Чайку по имени Джонатан Ливингстон" Ричарда Баха. Благодаря ему открыла для себя много классических и неклассических писателей и книг.

Мария Семёнова
Отгорел закат, и полная луна облила лес зеленоватым призрачным серебром. Человек по имени Волкодав шагал через лес - с холма на холм, без троп и дорог, широким шагом, размеренным и неутомимым. Он не прятался. Не хоронился за деревьями, не избегал освещенных прогалин, не пригибал головы, хотя босые ноги по давней привычке несли его вперед совершенно бесшумно. Связанные тесемками сапоги висели у него на плече.

Андрей Рубанов

Простить другому легко. Простить себе – невозможно. "Йод"
Ребенок, рожденный в любви, гарантированно получает Божью искру. "Хлорофилия"
Когда сыновья живут хуже отцов - это не беда. Беда, когда сыновья обвиняют отцов в том, что живут хуже. "Живая земля"

нет таких