Русский поэт Николай АГНИВЦЕВ (20.04.1888—1932) писал «в галантном стиле о любви и жизни»; он также автор книг для детей

В день рождения Принцессы

В день рождения Принцессы
Сам король Гакон Четвертый
Подарил ей после мессы
Четверть царства и два торта.

Королева мать Эльвира,
Приподняв главу с подушки,
Подарила ей полмира
И горячие пампушки.

Брат Антонио — каноник,
Муж святой, смиренно кроткий,
Подарил ей новый сонник
И гранатовые четки.

Два пажа, за неименьем
Денег, взялись за эфесы
И проткнулись во мгновенье
В честь прекрасных глаз Принцессы.

Только паж Гильом — повеса,
Притаившийся под аркой,
В день рождения Принцессы
Оказался без подарка.

Но ему упреки втуне.
Он стоит в ус не дует,
Подарив ей накануне
Сорок тысяч... поцелуев.

Паж Леам

У короля был паж Леам -
Проныра хоть куда.
Сто сорок шесть прекрасных дам
Ему сказали «да».

И в сыропуст, и в мясопуст
Его манили в тон:
Сто сорок шесть прекрасных уст
В сто сорок шесть сторон.

Не мог ни спать, ни пить, ни есть
Он в силу тех причин,
Что было дам сто сорок шесть,
А он-то был — один.

Так от зари и до зари
Свершал он свой вояж.
Недаром он, черт побери,
Средневековый паж.

Но как-то раз в ночную тьму,
Темнее всех ночей,
Явились экстренно к нему
Сто сорок шесть мужей.

И, распахнув плащи, все враз
Сказали: "Вот тебе,
О, паж Леам, прими от нас
Сто сорок шесть бэбэ".

"Позвольте, — молвил бледный паж,
Попятившись назад, -
Я очень тронут... Но куда ж
Мне этот детский сад?

Вот грудь моя. Рубите в фарш".
Но, шаркнув у дверей,
Ушли, насвистывая марш,
Сто сорок шесть мужей...

Фарфоровая любовь

В старомодном тихом зальце
Увлеклись, скосивши взоры,
Два фаянсовых китайца
Балериной из фарфора.

Увидав, что близок Эрос,
Улыбнулась танцовщица,
И ей очень захотелось
Перед ними покружиться.

Как легки её движенья,
Как скользит она по зале.
И китайцы в умиленьи
Головами закачали.

И меж ними танцовщица,
Улыбаясь им лукаво,
Всё кружится да кружится,
То налево, то направо.

И, споткнувшись в авантаже,
Вдруг упала без движенья.
Ах, в глазах китайцев даже
Потемнело от волненья.

Ах, как больно... Словно в спины
Им воткнули вдруг иголки.
Ах, разбилась балерина
На мельчайшие осколки...

Так окончился в том зальце -
Неожиданно и скоро -
Флирт фаянсовых китайцев
С балериной из фарфора...

Песенка о хорошем тоне

С томной Софи на борту пакетбота
Плыл лейтенант иностранного флота.

Перед Софи он вертелся, как черт,
И, завертевшись, свалился за борт.

В тот же момент к лейтенанту шмыгнула,
Зубы оскалив, большая акула.

Но лейтенант не боялся угроз
И над акулою кортик занес.

Глядя на это, в смятеньи большом
Вскрикнула вдруг, побледневши, Софи:
— Ах, лейтенант, что вы?
Рыбу — ножом?
— Фи...

И прошептавши смущенно: "Pardon",
Мигом акулой проглочен был он.

Песенка о некой китайской барышне Ао

В молчаньи, с улыбкой лукавой,
В Китае китайский пьёт чай
Китайская барышня Ао -
Сун-Фу-Липо-Тань-Ти-Фон-Тай.

Согласно привычке старинной,
Пыхтя от любовных забот,
К ней как-то с умильною миной
Явился китайский Эрот.

"Послушайте, барышня Ао,
Нельзя же всё время пить чай.
Ах, барышня Ао, в вас, право,
Влюблен целиком весь Китай.

Взгляните, как ясен день майский,
Вот глупая!.." И на финал
Он в злости её по-китайски
"Китайскою дурой" назвал...

И быстро ушел, негодуя,
Прервавши с ней свой разговор...
Вот всё... Что ж поделать могу я,
Когда вдалеке до сих пор

В молчаньи, с улыбкой лукавой,
В Китае китайский пьёт чай
Китайская барышня Ао -
Сун-Фу-Липо-Тань-Ти-Фон-Тай.
-
Королева бледна,
Королева грустна,
Королева от гнева дрожит.
В стороне - одинок -
Голубой василек -
Бедный паж, пригорюнясь сидит.

Королева бледна,
Королева грустна,
Королевская грудь, как морская волна,
В пене кружев вздымается, гневом бурля.
Королеве сегодня всю ночь напролет
Снился юноша-паж, голубой бернадот
И... костыль короля.

заумь