мне в подростковом возрасте нравилось Чудачка
Одни называют ее чудачкой
И пальцем на лоб — за спиной, тайком.
Другие — принцессою и гордячкой,
А третьи просто синим чулком.
Птицы и те попарно летают,
Душа стремится к душе живой.
Ребята подруг из кино провожают,
А эта одна убегает домой.
Зимы и весны цепочкой пестрой
Мчатся, бегут за звеном звено…
Подруги, порой невзрачные просто,
Смотришь — замуж вышли давно.
Вокруг твердят ей: — Пора решаться.
Мужчины не будут ведь ждать, учти!
Недолго и в девах вот так остаться!
Дело-то катится к тридцати…
Неужто не нравился даже никто? —
Посмотрит мечтательными глазами:
— Нравиться нравились. Ну и что? —
И удивленно пожмет плечами.
Какой же любви она ждёт, какой?
Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!
Красивой-красивой! Большой-большой!
А если я в жизни не встречу такой,
Тогда мне совсем никакой не надо!
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
---
Мне так всегда хотелось верить в Бога!
Ведь с верой легче все одолевать:
Болезни, зло, и если молвить строго,
То в смертный час и душу отдавать...
В церквах с покрытых золотом икон,
Сквозь блеск свечей и ладан благовонный
В сияньи нимба всемогущий ОН
Взирал на мир печальный и спокойный.
И вот, кого ОН сердцем погружал
В святую веру с лучезарным звоном,
Торжественно и мудро объяснял,
Что мир по Божьим движется законам.
В Его руце, как стебельки травы, -
Все наши судьбы, доли и недоли.
Недаром даже волос с головы
Упасть не может без Господней воли!
А если так, то я хочу понять
Первопричину множества событий:
Стихий, и войн, и радостных открытий,
И как приходят зло и благодать?
И в жажде знать все то, что не постиг,
Я так далек от всякого кощунства,
Что было б, право, попросту безумство
Подумать так хотя бы и на миг.
Он создал весь наш мир. А после всех -
Адама с Евой, как венец созданья.
Но, как гласит Священное писанье,
Изгнал их вон за первородный грех.
Но если грех так тягостен Ему,
Зачем ОН сам их создал разнополыми
И поселил потом в Эдеме голыми?
Я не шучу, я просто не пойму.
А яблоко в зелено-райской куще?
Миф про него - наивней, чем дитя.
Ведь ОН же всеблагой и всемогущий,
Все знающий вперед и вездесущий
И мог все зло предотвратить шутя.
И вновь и вновь я с жаром повторяю,
Что здесь кощунства не было и нет.
Ведь я мечтал и до сих пор мечтаю
Поверить сердцем в негасимый свет.
Мне говорят: - Не рвись быть слишком умным,
Пей веру из Божественной реки. -
Но как, скажите, веровать бездумно?
И можно ль верить смыслу вопреки?
Ведь если это правда, что вокруг
Все происходит по Господней воле,
Тогда откуда в мире столько мук
И столько горя в человечьей доле?
Когда нас всех военный смерч хлестал
И люди кров и головы теряли,
И гибли дети в том жестоком шквале,
А ОН все видел? Знал и позволял?
Ведь "Волос просто так не упадет..."
А тут-то разве мелочь? Разве волос?
Сама земля порой кричала в голос
И корчился от муки небосвод.
Слова, что это - кара за грехи,
Кого всерьез, скажите, убедили?
Ну хорошо, пусть взрослые плохи,
Хоть и средь них есть честны и тихи,
А дети? Чем же дети нагрешили?
Кто допускал к насилью палачей?
В чью пользу было дьявольское сальдо,
Когда сжигали заживо детей
В печах Треблинки или Бухенвальда?!
И я готов, сто раз готов припасть
К ногам того мудрейшего святого,
Кто объяснит мне честно и толково,
Как понимать Божественную власть?
Любовь небес и - мука человечья.
Зло попирает грубо благодать.
Ведь тут же явно есть противоречье,
Ну как его осмыслить и понять?
Да вот хоть я. Что совершал я прежде?
Какие были у меня грехи?
Учился, дрался, сочинял стихи,
Порой курил с ребятами в подъезде.
Когда ж потом в трагическую дату
Фашизм занес над Родиною меч,
Я честно встал, чтоб это зло пресечь,
И в этом был священный долг солдата.
А если так, и без Всевышней воли
И волос с головы не упадет,
За что тогда в тот беспощадный год
Была дана мне вот такая доля?
Свалиться в двадцать в черные лишенья,
А в небе - все спокойны и глухи,
Скажите, за какие преступленья?
И за какие смертные грехи?!..
"Дорожите счастьем, дорожите", "Лебеди"
О, как же мы странно с тобой прощаемся:
Твердим: "До свиданья", твердим: "Пока".
Но только все время в руке рука,
И мы их так слабо разнять пытаемся.
Ужасное время — пора разлуки...
Но, кажется, силы у нас нашлись.
Однако, едва лишь разжались руки,
Как губы вдруг взяли да и слились.
А губы слились — значит, смолкли речи.
Но чуть только мы их смогли обуздать,
Как тут устремились друг к другу плечи
И руки уже обнялись опять.
О, Господи! Что же творит любовь?!
Все планы практически рассыпаются:
То руки мгновенно опять смыкаются,
То губы встречаются вновь и вновь...
А чуть распрощаемся до конца,
Как все будто снова летит по кругу:
То ноги несут нас опять друг к другу,
То тянутся руки, то вновь сердца.
О, люди! Запомните мой совет:
Коль вдруг вот такое у вас случится,
Не мучьтесь, а мчитесь бегом жениться.
Другого решения просто нет!
Эдуард АСАДОВ