Одно из самых известных произведений Сергея Снегова - эпическая трилогия о далёком будущем "Люди как боги". "Я сознательно взял название уэллсовского романа. Прием полемический… Спор шел не художественный, а философский. Я уверен, что в человеке заложено нечто высшее…" - писал позднее автор.
"Я не люблю летать на драконах… А неповоротливых пегасов попросту не терплю…" - вот так непривычно для советской НФ начинался роман. Роман буквально ошеломляет масштабностью замысла и грандиозностью изображенных в нем событий… Вселенную бороздят Звездные Плуги - гигантские космические корабли, превращающие Пространство в вещество и достигающие огромных скоростей. Обнаружены многочисленные цивилизации с неповторимыми, своеобразными формами разумной жизни… Роман изображает столкновение двух вполне аргументированных точек зрения: никакого благородства за счет интересов человека versus человек всему разумному и доброму во Вселенной друг и помощник (прогрессор)…
Для С. Снегова фантастика не была главным, единственным вектором интересов. После повести о Курчатове "Прометей раскованный" он пишет "историческую повесть о современниках" "Творцы" - о создателях советской атомной бомбы Флерове, Зельдовиче, Харитоне.
После смерти писателя, в 1996 году, увидела свет книга его воспоминаний "В середине века (В тюрьме и зоне)", а спустя 11 лет - обширный мемуарный том "Книга бытия", которую Сергей Снегов писал все последние годы жизни.
В 1936 году Сергей Штейн (наст. фамилия писателя) был арестован, осуждён на десять лет ИТЛ, сидел на Соловках и в Норильлаге. В лагерях и ссылках Сергей Штейн старался изучать достижения науки. Заинтересовался физикой дейтерия (тяжелой воды). Штейн всерьез занимается ядерной физикой, можно сказать - "принимает участие в создании советской атомной бомбы". А главной отдушиной для него становится поэзия. "В эти годы я много писал стихов - почти 8000 строк, - набрасывал темы, ставшие потом сюжетами моих северных и фантастических романов и повестей. Стихи тщательно укрывались от досмотра тюремных стражей. Они имели для меня особое жизненное значение - являлись единственной возможностью продолжать интеллектуальное существование".
Глухие голоса весны,
Мучительная мягкость ночи,
Горячечны, как в малярии сны -
Виденья, виденные воочью…
А за окном гудящий глухо клен,
Запутанные звездные дороги
И воздух, как питательный бульон
Бактерий беспокойства и тревоги.
-------
