Сопоставить отрывки из книги «История Пугачевского бунта» «Капитанская Дочка»

К работе над "Историей... " Пушкин приступил, в связи с возникшей у него
идеей романа, из эпохи Пугачевского восстания, впоследствии
осуществленного в "Капитанской дочке".
В "Истории Пугачевского бунта" Пушкин решительно отошел от концепции пугачевского движения, которая была заявлена еще екатерининским
правительством и покорно принята, как обязательная, всеми официозными историками.
Пушкин, как историк-литератор пошел другими путями.
Образ Пугачева в "Капитанской дочке" , образ живой, героический,
величавый, а главное - правдивый, настолько схожий с подлинником,
что даже и теперь портретная живопись Пушкина не потребовала
никакой правки.
Таким образом, ее значение заключалось, прежде всего, в том, что
взамен грубого политического лубка, злостно искажавшего черты
подлинника, русскому обществу был впервые показан
реалистический портрет вождя народного движения, написанный
рукой величайшего русского художника.
В своей "Истории..." Пушкин восстановил, кроме того, истинный
масштаб событий и вскрыл их истинную природу. "Весь черный народ
был за Пугачева, - говорит замечаниях, поданных Николаю 1 после
выхода книги, - одно дворянство было открытым образом на стороне
правительства". Тот же тезис положен в основу и всей книги, где
многократно отмечается "великая обширность" революционного
движения, поколебавшего государство от Сибири до Москвы и от
Кубани до Муромских лесов", - "общее негодование".
"Пугачев, - говорит Пушкин, - не был самовластен" и в период
наибольших своих успехов.
В глазах Пушкина основной движущей силой "начатого" Пугачевым
восстания, как и основным героем книги, был народ, который, по
свидетельству Пушкина, и в его время, то есть спустя целых
шестьдесят лет после подавления пугачевщины, "живо еще
помнил кровавую пору".
Правительственная версия, подменявшая понятие крестьянской войны понятием местного казачьего "бунта", была решительно Пушкин в объяснительных отвергнута Пушкиным.
В его книге пугачевщина была впервые правильно истолкована,
как явление классовой борьбы. Возможность примирения борющихся
сторон исключалась, ибо "выгоды их, - по словам Пушкина, - были
слишком противоположны".
Таков окончательный итог пушкинского анализа крестьянской войны,
тем более смелый, что он сохранял силу и для современных
Пушкину политических обстоятельств.